Засады повстанцев здесь не было. Не дожидаясь остальных, мы с Тюльпанчиком двинулись дальше. Кислорода здесь было больше и мы сняли шлемы, чтобы освежить легкие более-менее насыщенным им воздухом. Нас догнал Мордер, что-то ворча себе под нос.

Позади послышался резкий хруст и крики о помощи. Мы с Мордером тут же обернулись. Висячий, старый, но все же крепкий, на мой взгляд мост внезапно оборвался, и все ребята из Первой роты, шагающие по нему, полетели в бездонную черную яму. Мы кинулись к краю обрыва.

– Господи, что произошло?! – вырвалось у меня.

Я остановился на самом краю темного камня, глядя широко открытыми глазами полными ужаса на то, как наших товарищей по оружию пожирала зловещая пасть неизвестной бездны. Не дождавшись ответа, я посмотрел на капитана. Тот стоял с непроницаемым лицом, глядя на падающих вниз людей.

– Старый мост не выдержал, – кратко сказал он, нахмурившись, после чего развернулся, чтобы продолжить путь по мрачному туннелю.

Тень молча двинулся следом за ним. Тюльпанчик прибежал позже нас, так как шел впереди всех. Но все так же стоял на краю обрыва, глядя во мрак расщелины. Он поднял глаза, и на какое-то время мы встретились с ним взглядами. Парень был растерян. Как будто все произошедшее никак не могло уложиться в его голове.

Мордер зашагал вслед за начальником, за ним – я. Последним поплелся расстроенный сержант. Честно говоря, я сам не мог переварить, как так получилось, что в одно мгновение большая часть нашей команды так глупо погибла. Почти десяток отборных и лютых вояк нашли свою смерть не на поле боя, заслуженно и почетно, а в глубине этой забытой Господом планеты. Мне вспомнились слова Мордера, сказанные им еще там, на «Свароге», когда череда неясных до сих пор событий показались ему плохим знаком. Теперь я начинаю верить в его суеверия.

Мы медленно и осторожно продвигались вглубь, казалось, бескрайней шахты. Где-то же должен быть ее конец? Не приведет же этот злосчастный туннель к центру планеты, ну в самом же деле?! На стенах все чаще встреплись непонятные нам символы. Они сияли во мраке яркой белой флуоресцентной краской. Как будто указывали дорогу блуждающему путнику. Не в ловушку ли мы случайно сами себя загоняем?

– Тебе не кажется, что мы уже не преследуем повстанцев? – Мордер чуть отстал от остальных, приблизившись ко мне.

Говорил он нетипично для себя тихо.

– Они вполне могли уйти по любому другому туннелю. Почему мы пошли именно по этому?

Он озвучил все мои мысли в этот момент. Я склонил к нему голову и тихо прошептал:

– Я разделяю твое мнение. Но, мне кажется, разумнее будет помалкивать, – я покосился на спину капитана, – посмотрим, во что это все выльется.

Мордер кратко кивнул и прошел тяжелым шагом вперед. Неприятное чувство все больше расползалось по моей выжженной душе. Раз уж все равно мы идем за начальником и в огонь и в воду, то я хочу быть в авангарде. И видеть перед смертью, за что я отдаю свою жизнь. Не то чтобы я стремился умереть раньше всех. Вовсе нет. Просто я не хочу остаться в дураках. Капитан явно что-то скрывает от нас. Наша операция подразумевает нечто большее, чем уничтожение руководство повстанцев. Я хочу знать, чем это обернется для меня.

Ох, видела бы сейчас это Гала!

Первое, что пронеслось у меня в голове. Но, осознав, о чем я только что подумал, все мое нутро сжалось от боли и горечи воспоминаний, от того, чему не суждено никогда свершиться. Перед моими глазами на мгновение возник ангельский образ моей возлюбленной Птички. Усилием воли я затолкал это болезненное видение подальше на задворки сознания, туда же, где меня много лет ждала моя сестра.