– Нельзя. Здесь опасно.

– Я тебя не брошу!

Женя сунул пистолет за пояс, подошел к ней, обнял:

– Я не могу тобой рисковать.

– Я останусь с тобой.

– Ну хорошо… Только при малейшей опасности…

Женя отвернул край ковра, под которым находился люк в погреб.

– Если вдруг что, спрячешься здесь… – открывая люк, сказал он. – Договорились?

Она кивнула, представляя, как будет лезть в темный холод. Женя закроет люк, и она погрузится во мрак. Его убьют, и она останется там, внизу. Возможно, она не сможет открыть люк… Но зачем ей жить, если не будет Жени?

– Что там у тебя, кофе?.. – Он подошел к ней, взял чашечку, сделал глоток. – Давай еще.

– А покушать?

– И покушать.

Он вышел из кухни. Настя, посматривая на окно, приготовила на скорую руку яичницу. И позвала его – издалека.

Но Женя не шел. Тогда она сама отправилась к нему. Она нашла его в спальне. Он сидел на кровати, спиной к ней. Правый рукав у него был закатан, плечо перетянуто резиновым жгутом. В левой руке у него, по всей видимости, был шприц. Нетрудно было догадаться, для чего.

– Стучаться надо, – незло сказал он.

– Не надо.

– Вот только давай без морали… Лекарство от страха…

Он снял жгут, откатал рукав, поднялся, повернулся к ней и улыбнулся. Шприца в руке не было: видимо, он бросил его на пол.

– Тогда и мне, – сказала она.

– Тебе?!

– А чем я хуже?

– Да нет, ты лучше… Просто тебе не надо. – Он качал головой, внимательно глядя на нее.

– Но мне же страшно.

– А зависимость?

– Ну ты же сказал, что ничего не будет.

– Ну, если морфий, то нет…

– А у тебя что?

– Только учти, сначала нужно плотно покушать.

– Да, я все приготовила…

– Ну, пошли перекусим, – кивнул он. – Может, передумаешь.

Женя вел себя совершенно нормально. Взгляд слегка мутноватый, а в целом ничего необычного. И речь внятная, и движения не раскоординированные.

А Настя не передумала. Крепкий кофе слегка взбодрил ее, но ей захотелось еще большего просветления. И она сама попросила Женю избавить ее от страха.

– Может, лучше домой? – спросил он.

Настя мотнула головой. Нет, она не бросит его и останется с ним до конца. Если была с ним в радости, то останется и в горе.

– Ну, смотри…

Он достал из тумбочки дефицитный одноразовый шприц, заправил его из ампулы с прозрачной жидкостью, приготовил руку.

– Сейчас будет немного больно.

Настя улыбнулась с закрытыми глазами. Когда он с ней, она ничего не боится.

Занятия закончились, можно идти домой – к Жене. Но не все так просто. Отец уже заподозрил неладное, он может начать слежку за Настей. Не приходит она домой в шесть, как он того требует, и это его злит. На работе у него какие-то неурядицы, некогда вплотную взяться за дочь, но вдруг момент уже наступил? Что, если отец уже где-то рядом? А встретиться с ним Настя не могла. Он же заберет ее, увезет домой. А на Женю наедет милиция. Там у него дома есть еще несколько ампул морфия, а это статья – за хранение наркотических средств. Нет, Настя не может этого допустить. И к родителям нельзя. Сначала она должна уколоться. Это поможет ей снять усталость и стресс. Волнуется она очень, переживает, в таком состоянии нельзя оставаться наедине с мамой, можно разозлиться, сорваться в штопор. А вот если успокоиться, то можно и домой. Если с Женей все в порядке…

Настя шла по аллее, оглядываясь по сторонам. Отца она не увидела, но заметила Севу. Обычно он вырастал из-под земли, но тогда Настя была глупой и беспечной, а сейчас она – сама осторожность. Поэтому и опасность заметила вовремя. И даже остановилась. Не убегать же?

Она не ошиблась, Сева шел прямо на нее. Все та же стремная куртка, убогие штаны.