Среди своей компании она заметила Рому и поняла, что он-то видит её давно: наверное, с той минуты, как вошла в зал. Глядит, как стрелка компаса на север… Рома взмахнул рукой: давай к нам! – и Ксения поспешила в круг.

Вот интересно, что думают о них лыжные и водные ребята? Наверное, то же, что и Валя, одноклассница из бывшей школы. «Вы только в парах выступаете и занимаетесь тоже, да? – спросила она деловито, уточняя то, что и так знала, а потом покачала головой: – Ну, у вас там, наверное, и развра-ат…» Даже глаза прикрыла, размечталась… Ксения, едва удержав смех, сказала: «Приходи к нам, сама увидишь». «Нет уж, я лучше по телевизору…» Наивная: как раз оттого что ребята и девочки занимаются в парах, они растут благородными. Обидеть партнёра? Если чтото не идёт на тренировке, можно ляпнуть сгоряча: «Что встал, как баран!» – и через минуту извиниться. Но чтобы с умыслом, расчётливо – никогда такого не было. И мальчики деликатные: вот сегодня, когда танцевали джайв, Рома взял её за руку твёрдо, а на брусничном холме – едва касаясь, будто впервые близко увидел девушку.

Самый главный разврат у них в лагере был такой: ктото из ребят, чаще других Олег или Серёжа Галеев, после отбоя ломился в девичью комнату: «Пустите меня! У-у-у, я вас хочу!» Девчонки визжали в притворном страхе, пока не надоедало, тогда Ксения или Вика распахивали дверь:

«Ну, заходи, чего стоишь! Долго будем ждать?» Парень, однако, не заходил, мялся на пороге и быстренько исчезал.

Ксения была уверена, что соседи, которые делают всё поодиночке, в свободное время заходят дальше, намного дальше безобидного стука в дверь. В их обособленности, в диковатых голосах, в немузыкальной ломовой работе, после которой вряд ли остаётся желание читать «Машеньку» и любоваться брусничными холмами, чудились какието угрюмые, но и жутко притягательные глубины. Заглянуть бы хоть на полчаса… Вот если тот высокий блондин постучит в комнату, и Ксения будет там одна… рискнёт ли открыть?

А дискотека набирала ход, ребята в своих кругах двигались раскованнее, громко сквозь музыку переговариваясь. Опыт шептал Ксении, что через две-три мелодии будет первая остановка, медленный танец… и пригласит её, наверное, Рома. Круги стали шире, их границы размылись, и рядом появилась гостья из водных глубин, такая же лёгкая и сильная, как этот стриженый парень. Она повернулась, обдав Ксению мандариновым запахом, и встала рядом: пониже ростом, со светлыми, вьющимися волосами до плеч; судя по лицу, ровесница или чуть старше… Почувствовав на себе взгляд, послала ответный. «Что надо»? – прочитала в нём Ксения и отвернулась. Тут заиграла медленная мелодия, и девушка, шагнув к Роме, протянула ему обе руки. Ксения отошла к колоннам, присела на краешек стула, под которым лежал пакет с её кроссовками.

Девушка была хороша: босая, в клетчатой юбке выше колен и белой кофте с полностью открытой, широкой и всё-таки нежной, мягко обрисованной спиной. Рома в танцевальных ботинках не выглядел рядом с пловчихой очень уж маленьким. Он выглядел растерянным: всё не мог найти место рукам, сдвигал их выше, ниже и, наконец, остановил на талии, едва касаясь её кончиками пальцев. Девушка, закрыв глаза, обняв его за плечи, медленно переступала по кругу, а потом зацепилась левой ногой за ногу Ромы, поднялась на пальцы правой и стала гнуться назад. Наверное, подглядела движение у танцоров – но делала его так уверенно, будто знала всегда. И в партнёре была уверена, иначе бы вряд ли рискнула. Рома, держа её на весу, приседал всё глубже, пока девушка не замкнулась в кольцо, достав головой стопу. «Красиво, – подумала Ксения, – но волосами паркет незачем подметать, на это есть уборщицы».