Как пояснил агент связи, задача состояла в попытке создания длительных сексуальных отношений, с последующей возможностью манипуляции, и поэтому интимная связь должна была носить более душевный и любовный характер. Не подав виду, Наони внимательно выслушала корректора операции, ознакомилась с приличным пакетом информации, и задала все соответствующие подобной ситуации вопросы. Давно знакомый Наони агент подробно ответил на все и добавил от себя лично: ”Задание самого высокого уровня и не похоже на предыдущие. Это уже не мелкая сошка. В случае успеха, у тебя новая карьера, новая реальная жизнь. Тебе необходимо хорошо поработать мозгами. Конечный результат зависит только от тебя. Желаю успеха! И будь осторожна, объект ещё та устрица! Ну, ты меня понимаешь!”. Весь следующий день Наони провела в библиотеке.

Лишние хромосомы покинули игровую площадку, удалившись на послеобеденный сон. Шатенка тоже перекусила в кафе и вернулась домой. Переодевшись в не очень строгое платье, она отправилась на приём к личному психологу. На тридцатом этаже бизнес-центра Наони открыла дверь приёмной офиса, и доброжелательно поздоровавшись с полненькой немолодой секретаршей, присела на мягкий диван. Напротив в кресле ожидал ещё один клиент, мужчина в деловом костюме и портфелем. Кивком головы она поприветствовала и его. Несколько минут спустя открылась дверь одного из кабинетов и молодая, приятной наружности, помощница доктора, поздоровавшись с присутствующими, пригласила мужчину в кабинет. Минутой позже секретарша после звонка телефона встала и открыла дверь другого кабинета, приглашая Наони.

В кабинете за столом сидел преклонного возраста доктор и что-то дописывал в журнале. Поднявшись в полный рост, он без эмоций поздоровался с посетительницей, аккуратно прикрыл занавеси окна, и предложил удобно устраиваться.

– Здравствуйте, Мишель! – обращаясь с уважением, сказала Наони.

– Как Вы себя чувствуете? – уже мягче начал доктор.

– Прекрасно, Мишель! А как Ваша Люси, всё не прекращает радовать Вас и Далору?

Агент хорошо знала, как сильно привязан Мишель к своей жене и внучке Люсиль, и поэтому частенько “вынуждала” его рассказывать о приятных сердцу моментах, поднимая ему тем самым настроение. Он напоминал ей отца, такой же одухотворённый, сильный человек, но совершенно беспомощный в современном обществе, и приносящий этому обществу только пользу.

– Эта гиперактивная мадемуазель все выходные испытывала на прочность нервную систему дедушки и Далоры практическими вопросами о способностях детского организма выдерживать сумасшедшие нагрузки и пируэты. А в конец ещё и упала с велосипеда.

– Боже мой! И как она себя чувствует?

– Прекрасно, Наони, прекрасно! – с юмором ответил Мишель.

Доктор придвинул стул к маленькому столику и, достав из шкафа небольшой чемоданчик, поставил его на стол.

– Я немного послушаю вашу физическую ауру, Наони, если Вы не против.

– Да, Мишель, конечно. Вы, наверное, единственный, кто может её услышать.

Психолог подошёл к спинке кресла и положил свои большие тёплые руки на плечи Наони.

– Вы для меня навсегда останетесь загадкой, Наони, неопознанным парадоксальным творением Божиим, – с отцовской добротой сказал Мишель.

– Как это часто бывает, тайное скрывает менее важное, нежели само явное, – как-то задумчиво ответила она.

Доктор набрал код на панели настенного пульта, прозвучали ели слышимые сигналы системы обеспечения охраны, и он открыл боковую дверь в соседний кабинет.

– Сеанс связи, Господа! Чёрт бы его побрал, – уже про себя добавил внештатный сотрудник разведывательного управления Мишель.