– Мне кажется, ваша сестра не очень хорошо понимает, как работает программа распознавания лиц. Вам показать результаты анализа?

– Это монтаж, – выдохнул Илья, отстраненно удивившись тому, какой хриплый у него голос.

– Ну что вы, – усмехнулся полковник. – Хотя можете потребовать экспертизу, ваше право.

Илья промолчал.

– Конечно, преступление несерьезное, шалость, можно обойтись и вынесенным предупреждением… Хотя испорчена собственность Города, повреждена стена, пришлось восстанавливать камеры с водорослями… Лейтенант, напомните мне, что предусмотрено по этой статье?

– До трех лет исправительных работ, – невозмутимо откликнулась Эндерсен.

– Она ребенок! – Илья даже не повернулся в сторону лейтенанта, продолжая смотреть на экран. – Вы не можете!

– Решать суду. Пятнадцать лет – это возраст полной ответственности, так что…

В горле пересохло, и Илья пожалел, что допил кофе. Сейчас оно было бы совсем нелишним. Что такое исправительные работы, он знал. Дальние фермы, работа по пояс в холодной воде и влажные, плохо отапливаемые бараки – искупление вины во имя Города! Иногда люди оттуда возвращались, отработав положенное: худые, со скрюченными артритными руками, бесконечно бьющим кашлем и потухшими глазами. В том, что сидящий напротив человек добьется максимального наказания в случае его, Ильи, отказа сотрудничать, сомнений не было.

– Все еще можно исправить. Дело будет закрыто, а на заработанные деньги вы сможете отправить сестру учиться. Она же талантливая девочка.

– Удачно у вас запись оказалась… – протянул Илья, пытаясь зачем-то выиграть пару минут. – Вовремя.

– Случайность, – пожал плечами полковник. – Я искал данные на вас, и тут в базе появилось новое дело с вашей фамилией. Успел забрать до того, как его передали в исполнительную службу, так что пока оно у меня. Решайте, Илья. Я все еще готов вам заплатить.

– И какие гарантии?

– Вам придется поверить мне на слово.

Поверить слову безопасника – глупее придумать было сложно, но, похоже, выбора ему просто не оставили. Ощущение выкрученных рук было настолько сильным, что даже плечи заломило.

– Мы можем перечислить аванс, если так вам будет спокойнее.

– А если я не справлюсь и не смогу вытащить?

– Если вы погибнете, то я буду считать ваши обязательства выполненными, – успокоил полковник. – Ваша сестра получит всю сумму.

Илья криво усмехнулся. Значит, умри или достань, других вариантов нет. Веселенькое дельце.

– Я могу посмотреть оборудование, с которым мне придется работать? Мое снаряжение на такую глубину не рассчитано.

– Конечно, лейтенант вам все покажет. Кстати, лейтенант Эндерсен пойдет с вами, и командует операцией тоже она. Все ее приказы обязательны к исполнению.

Испортить бочку дегтя дополнительной ложкой было сложно. Илья молча проглотил радостную новость, что командует им теперь эта дылда. Пусть хоть всем отделом с ним тащатся – он просто достанет груз и постарается их забыть.

– Детали операции вам тоже расскажет лейтенант Эндерсен… и если у вас больше нет вопросов – не задерживаю.

Илья поднялся, но у двери притормозил и обернулся.

– Почему именно я?

– Ваше начальство считает вас лучшим, – улыбнулся полковник. – Но если вы не справитесь, то у нас есть еще пара кандидатов.

Из кабинета вышли вдвоем. Илья чуть посторонился, пропуская лейтенанта вперед, и двинулся следом, упрямо наклонив голову.

На улицу они выходить не стали, Илья только забрал свой рюкзак и, повинуясь нетерпеливому взмаху руки, свернул в указанный коридор. Стройный ряд безликих серых дверей вызывал отвращение, и поделать с этим Илья ничего не мог. За этими дверьми работали люди, для которых человеческая жизнь ничего не значила. Безопасность Города превыше всего, а сколько смертей обеспечат ее – неважно. Не их смертей, чужих. Они выкручивали человеческие судьбы, как мокрое белье, ломали людей и выбрасывали оставшееся на помойку.