Саша спрятал телефон в боковой карман пиджака.

– В общем, так… Завтра она со своим руководством постарается этот вопрос провентилировать, а послезавтра наметь себе – в половине второго в «Тигре и драконе», ну, вьетнамское кафе, которое около нашего офиса.

– А если не получится?

– У Аськи-то? Да ну… У нее все получается.

В дверях показалась Светочка:

– Игорь Геннадьевич, к вам Нина Ивановна.

– Ну, жизнь, как говорится, продолжается. Зови.

Вошла Нина Ивановна, с видом несколько смущенным и виноватым:

– Игорь Геннадьевич, вы уж извините, если не вовремя… Что с вакансией будем делать? Директора по маркетингу? Я обещала кандидатам сегодня сообщить о вашем решении.

– Все правильно, Нина Ивановна. Что бы ни случилось – работа прежде всего… Да, я определился. Скажите Артему Вениаминовичу Скорохватову, что завтра он может приступать к своим обязанностям. Спросит про оклад – скажите, что оклад будет тот, который он обозначил.

«Тигр и дракон»… – подумал Игорь. – Ну, прямо, как мы с Глазурьевым…»

Если бы он знал, как эта будничная встреча в кафе перевернет его жизнь…

Асе, девушке, которая должна была решить участь Ветрова, перевалило за двадцать восемь.

Пять лет назад она закончила «бабский» факультет – филфак пединститута, в школе устроиться как-то не получилось, туда, сюда, ничего интересного. Но в последнее время появилось у нее увлечение – она вступила в СДПРФ. Не ради мужчин, хотя знала – в политику больше тянет сильный пол, слабый – по определению консервативен, пуглив и пассивен. Нет, в политику ее увлекли нереализованные амбиции – может, именно там оценят ее способности? К тому же знала – самые успешные и на карьеру заточенные – в партии власти, а опальная оппозиция талантами не избалована, а значит, и выделиться легче. На выбор повлиял и не проходящий с годами юношеский максимализм. Плохо живем? Ничего нельзя сделать, чтобы жить лучше? Не принимаю! Не согласна! И Ася отдалась партийной работе с упоением. Она не ошиблась – ее заметили, стали двигать. В скором времени она стала правой рукой местного лидера коммунистов, секретаря горкома, Вячеслава Тихоновича Золотова. Он казался ей живой легендой – в начале девяностых, когда все иуды побросали партбилеты, не смалодушничал, а вместе с такими же, как он, энтузиастами возродил партию. Сейчас его лета подбирались к седьмому десятку, но внешне он выглядел подтянуто, бодро и моложаво. Высокий, видный, солидный, с лицом строгим и напряженным, всем своим видом он как бы говорил – «Вот когда победим, тогда и можно будет расслабиться».

Вскоре и работа нашлась. Вячеслав Тихонович предложил ей оплачиваемое место собкора «Правды» в городе трех революций.

После разговора с братом Ася отправилась к своему покровителю. Депутат, руководитель фракции, он занимал просторный внушительный кабинет в Законодательном собрании. Все три его штатных помощника сидели на своих местах, уткнувшись в мониторы компьютеров. Ася дружески поздоровалась – ее здесь прекрасно знали.

– Чай? Кофе?

– Уф, холодище на улице, промозглость… Поэтому от чая не откажусь.

Золотов вышел, распорядился, вернулся, пригласил сесть за низенький журнальный столик. Мягкие кресла расслабляли, настраивали на камерный лад. Ася отметила, что, пригласив ее расположиться таким образом, Золотов дает понять, что беседа будет неформальная. Пока перекидывались пустыми фразами о погоде, помощница Вячеслава Тихоновича принесла поднос с двумя чашечками, чайником и сахарницей с комковым сахаром.

Ася налила себе кипяток, бросила кирпичик сахара, стала сосредоточенно разминать его ложечкой, стараясь собраться с мыслями.