– Какой красавец. – дружно вздохнули зрители.

А кот милостиво и невозмутимо принимал привычные, судя по всему, знаки внимания.

– Неужели заболел? – осмелился предположить кто-то из посетителей.

– Нет. – грустно отвечала хозяйка дивного кота. – Кастрировать будем.

Очумевшая тишина была ей ответом. Менее слабонервным из всех присутствующих оказался мужчина с лохматой таксой.

– Да вы с ума сошли. Как можно…

Остальные ожили следом –

– Такого кота – да вы что?

– Это преступление. А какие котята могли получиться – вы об этом подумали?

– Подумали. – сорвалась хозяйка – Еще как подумали. Но – ни одна зараза к себе не подпускает. Уж кого только не возили к нему. И породистых, клубных, и обычных – шерсть летит, а толку нет. Даже простая помоечная и та ни в какую.

После такой слезной тирады аудитория сменила всплеск негодования на сочувствующий лад.

– Что вы говорите…

– А то и говорю – мучается только кот. И мы вместе с ним. Вот и решили поэтому…

– Да – протянул кто-то. – Надо же, как не повезло-то ему, бедняжке.

И кот невероятных персидских кровей лег-таки под нож. На сем все его мучения закончились.

А мораль – она напрашивается сама собой – то, что нам, людям кажется эталоном красоты, с кошачьей точки зрения не выдерживает никакой критики.

Но, если бы только красотой все и ограничивалось – это еще полбеды. Представьте себе, каким нравом должен обладать обычный кот, если он желает стать грозой всех дач в округе? Представили? И какие гены перейдут от него так сказать по наследству? Это страшное дело, господа. И практически неисправимое.

Поэтому, как ни прискорбно мне об этом сообщать, но излюбленным занятием моей любимой кошки на досуге является воровство. Причем ворует она весьма избирательно. Предпочитает исключительно острые предметы – как и подобает дочери бандита. Наследственное это. А поскольку она существо нежное – все ж таки девочка, а не шалопай какой-нибудь, то исчезать у меня стали не ножи с вилками, а пилочки для ногтей.

*

Иметь две пилочки для ногтей – это нормально. Это вам любая женщина скажет (и я ничем не отличаюсь от других). Вторая – на всякий случай, если первая куда-нибудь запропастится. Поначалу их и было только две – и это обстоятельство меня вполне устраивало. Всему виной моя беспечность – легкомысленная манера забывать их на кухонном столе. Я не забеспокоилась даже тогда, когда стала находить пилочки вечером на полу – на полпути из кухни в прихожую. Косвенная улика, что кошка лазит по столам в отсутствии хозяйки – да, но попробуй объясни, что этого нельзя делать, когда ее на столе уже и в помине нет – вот она бежит встречает – радостная такая, хвост трубой – как же, хозяйка явилась. И носом сразу в пакет – на предмет чего повкуснее.

Следующим этапом стало запихивание этих самых пилочек под ковер. Более увлекательного занятия и представить себе нельзя – чем-то же кошке надо заниматься пока никого нет дома. Однако она быстро смекнула, что все ее титанические усилия сходят на нет. Причем этим же вечером. Бугорок под ковром обнаружен – и нужно начинать все сначала. Я не замечала расстроенной мордочки, мало того – явно недооценила ее способности – настал день, и обе пилочки исчезли бесследно. Их не было под коврами, их не было на полу – их нигде не было. Любимая кошка невозмутимо наблюдала процесс поиска. Невинный вид окончательно сбил меня с толку –

– Сама куда-то их запихала. – решила я.

Пришлось плюнуть на это дело и отправиться в ближайший магазин.

Новые пилочки исчезли в течение недели. Проклиная участившиеся провалы памяти, я вновь посетила нужный отдел. На сей раз их было приобретено пять штук – пусть будут. Из впечатлений того дня помню лишь странный взгляд продавщицы. Она оказалась девушкой воспитанной – то есть промолчала.