– Нигде не ошибся, всю перемену стоял, пересчитывал.

– А, так, наверное, ещё не вся сумма пришла. Сейчас придут ещё деньги.

– Не, Ян, вся. Я проверил.

– Проверь ещё раз. Ведь не может такого быть!

– Я четыре раза проверял. Больше денег не будет.

– Но как же так, почему так получилось? Значит, у них там какая-то ошибка произошла.

– Ладно, Ян, забудь! Нет там никаких ошибок. Это я, наверное, сразу чего-то не заметил… В общем, сам дурак.

– Если всё так, если ошибки нет, значит тебя там обманули!

– Да, может быть.

– Но это же нечестно!..

Но Костик дальше обсуждать этот вопрос не стал. И вообще выглядел уставшим и поникшим. «Нет, ну надо так, – думал Ян, глядя на него. – Человек работает, как лошадь, целыми днями бегает с этим пластиком, а ему только шоколадку за это дают? Это нечестно, это просто обман!»

Марьяна Мансуровна взялась объявлять оценки за последнюю контрольную работу.

– Не могу сказать, чтобы общий результат меня удивил, не могу, – пропела она. – Но кое-кто, кое-кто… – и она поплыла между рядами.

– Оценки за работу после урока найдёте в своих дневниках. На некоторых остановлюсь отдельно. Так, Антонина – молодец. Милана, всем бы такой почерк, как у тебя, а вот правила тебе учить надо лучше. Павел, ты меня удивил. Ведь можешь! И что это тебя так мобилизовало? Неужели дома родители за тебя, наконец, взялись?

Пашка чуть заметно покачал головой и испуганно посмотрел на своего соседа. А тот скривил губы в подобие улыбки и удовлетворённо хмыкнул.

– Я уж было подумала, что ты списал у своего нового соседа, но нет. Его работа гораздо хуже твоей, – сказала Марьяна Мансуровна.

Лёха опять покосился на Пашку, но уже без ухмылки, отчего Пашка весь вжался в парту.

– Алексей. Уваров. У тебя положительная отметка только потому, что ты новенький. Правила ещё туда-сюда, но почерк! Его вообще понять невозможно. Такое чувство, что раньше своей рукой ты вообще ничего никогда не писал. Но ничего, мы это будем исправлять. У себя в дневнике найдёшь задание, будешь выполнять прописи каждый день. Почерк – дело наживное. Хотя, конечно, не в шестом бы классе почерком заниматься, но что делать?.. Так, Нина, всё, как ожидалось. Вадим, всё понятно. Али…

В своём плавании Марьяна Мансуровна поравнялась с Али.

– Ах, Али, – вздохнула она. – Если бы я тебя так не любила, я бы тебя, наверное, убила. Но поскольку убить тебя я не в силах, то ещё через две-три такие работы я сама на себя наложу руки. А виноват будешь ты!

Али недоверчиво улыбался и пригибал всё ниже свою курчавую голову, над которой в опасной близости порхала рука Марьяны Мансуровны.

– Ну и гвоздь нашей сегодняшней программы, – торжественно произнесла она, – это Константин Руднев! Константин, встань, пусть все на тебя посмотрят.

Костик удивлённо поднял голову, потом нехотя поднялся. И все на него посмотрели. И увидели грязную школьную форму, грязные руки, чумазое лицо, взъерошенные волосы и оттопыренные уши. Кто-то не сдержал смешок, но на него тут же цыкнули. Повисла тишина.

– Боже мой, Константин, на кого ты похож?! Что это? – Марьяна Мансуровна картинно развела руками. – Надо срочно вызывать твою маму в школу, срочно!

– Не надо, – чуть слышно отозвался Костик.

– А работа? Такое ощущение, что ты забыл всё, что учил с самого первого класса. И писать совершенно разучился. Константин, благодаря твоей работе ваш класс оказался на последнем месте среди шестых классов. Двойку я тебе поставить не смогла. Кол. За твою работу – только кол!

Лёха на задней парте расплылся в широкой улыбке и что-то удовлетворённо загугукал.

– Ну как такое могло случиться? И вообще, на что ты похож?