– Я умираю, Джет, – еле слышно проговорила послушница.

– Нет Аини! Нет! Все будет хорошо! – Рыжая попыталась улыбнуться, но трясущиеся губы ее не слушались, и улыбка получилось какой-то вымученной.

– Джет я умираю, не противься этому. Я это чувствую. Жизнь еще теплится во мне, но скоро я уйду к богам. К нашим богам Джет, – Аини закашлялась и кровь сильнее пошла у нее изо рта.

Перед глазами рыжей амазонки вставали картины из детства, давно забытые, но каким-то чудом сохранившиеся в подсознании. Все детство Джет было неразрывно связано с Аини. Они всегда были вместе. Две неразлучных подруги, они были почти, как сестры. И даже не смотря на то, что жизнь развела их по разным кастам, маленькая хрупкая послушница была для Рыжей одним из самых дорогих и близких людей на свете.

– Нет, ты выкарабкаешься, – Рыжая вытерла послушнице губы, убрав кровь. – Я помогу тебе подруга. Ты не умрешь здесь.

– Мне уже ничто не поможет. Стрела отравлена, яд уже проник в мою кровь, – тихо ответила Аини. – Но Джет пообещай…, пообещай мне, что ты не забудешь…, обо мне, обо…, всех нас, – речь послушницы стала прерывистой, силы оставляли ее.

– Ты всегда будешь в моем сердце Аини. В моем сердце всегда будет Шелдон, я всегда буду помнить о том, кто я и откуда.

Рыжая говорила искренне, от всего сердца, и слезы наворачивались ей на глаза. Подруга умирала, а она ничего не могла с этим поделать. Ах, если бы ей не пришла в голову, эта дурацкая затея с кражей лошадей.

– Джет, – прошептала послушница, – думаю, теперь нет смысла скрывать правду…

– Что? Какую еще правду? – рассеянно пролепетала Рыжая.

– Я дочь Немезиды. Думаю, сейчас ты имеешь право это знать, – еле слышно проговорила Аини, словно стыдясь этого факта. – Поэтому она и отослала меня из города, назначив хранителем реликвии.

– Но…, но как? – Джет недоуменно вскрикнула. – Мы ведь жили по соседству, я помню твою маму.

– Я была приемным ребенком. Верховная жрица, не имеет права…, она не должна иметь детей, Она скрывала меня и мое происхождение ото всех, – пояснила послушница.

– Сейчас это не важно. Я должна была защитить тебя? Ведь так? Защитить хранителя диадемы. Именно поэтому Немезида и отправила меня с тобой? Но я не справилась, – Рыжая сокрушенно покачала головой.

– Мы не справились, – печально вставила словечко Хильда.

– Нет, – мотнула едва заметно головой Аини. – Это я не справилась. Моя вера оказалась недостаточна крепка. Диадема не защитила нас в трудную…, в трудную минуту. Я всего лишь послушница…, всего лишь дочь своей матери…, которую она попыталась спасти. Но видно не судьба.

Джет печально глядела на подругу, уже не пытаясь убеждать, ни послушницу, ни себя, в том, что ее еще можно спасти.

– Ты ведь не веришь…, в нашего бога? – продолжила послушница, после паузы. Каждое новое слово, казалось, забирало у нее последние силы.

– Нет, – согласилась Джет, и горько усмехнулась, – Моя мать… Шелдон… Теперь ты Аини. Какие еще нужны доказательства, что вашему…, то есть нашему богу, нет до нас никакого дела, – отрешенно глядя вдаль, вздохнула Джет.

– Джет…, – послушница зашлась в приступе кашля, выплевывая сгустки крови. – Джет, наш бог. Джет он во всех нас…, даже в тебе…, будут помнить о нем…, будут помнить обо всех нас. Гибель Шелдона…, гибель Шелдона, не будет напрасной. Теперь ты Джет хранитель реликвии, – послушница протянула нефритовую диадему амазонке. – Доставь ее в земли Княжества Четырех Гаваней… Сири Отступница, найди ее в храме Митлитрандера, в Пелене. Она…, она отреклась от нашей веры, но именно ей я должна была доставить реликвию. Она позаботится о диадеме. Придет время и в мир явится та, чья вера будет непоколебимой. Сберегите реликвию для нового избранника Саргоса.