Я говорю про физическую боль.

Пару лет назад я оказался на грани смерти, когда в одной из самых ожесточенных перестрелок под Бостоном из-за очередного первенства с картелем Майкла, пуля попала мне под сердце. Тогда врачи были удивлены тому, что она застряла ровно в пяти сантиметрах от сердца. Иначе бы была смерть.

Я почти час мучился от боли, и это был самый жуткий час в моей жизни. Тогда я думал, что умру быстрее от болевого шока, ежели от пули в сердце.

С тех пор об этом ужасном дне мне напоминает маленький шрам на груди, который иногда неприятно ноет от боли. Но я всегда стараюсь не думать об этом, лишь вновь не мучаться так.

Я, обмотавшись полотенцем, вышел из ванной и прошелся в гостиную. Но как только я ступил на порог, собираясь включить там свет, возле окна я увидел силуэт, спокойно заправивший ладонь в карман брюк. Человек стоял и рассматривал Бостон с бокалом в другой руке. Уже тогда, по отражению в стекле я видел, кто это был.

Мой ненавистный сводный братец. Олег Раневский. Родной сын Демида.

Я включил свет, проходя к дивану. Парень медленно развернулся на пятках, а после с какой-то надменностью прошелся вдоль гостиной, подходя ко мне.

–Какого черта ты здесь забыл?—я внимательно смотрел на Олега. Его наглое выражение лица как всегда было слишком глупым.

–И я рад тебя видеть, Лиам,—усмехнулся шатен, делая шаг ко мне,—Не обнимешь?

Он специально развел руки в сторону, притворно мерзко улыбаясь. Его лицемерность очень часто выводила меня из себя. Я терпеть не мог, когда ко мне кто-то вот так вот смело наведывался "в гости". Особенно посреди ночи.

Я отошел в сторону, нахмурившись.

–Я повторяю снова, какого черта ты приперся ко мне домой?—строго и как обычно безразлично произнес я, но вот Олегу видимо было все равно.

Он только усмехнулся, присаживаясь на диван, а после закидывая свои ноги на журнальный столик.

–Да вот пришел посмотреть в глаза приёмышу, который решил, что может посягать на наследство моего отца,—язвительно вякнул парень.

Я начинал злиться. Я буквально чувствовал, как внутри меня начинала полыхать злость.

–Хм,—уже как-то более озлобленнее фыркнул я,—Знаешь-ка что, сосунок,—подойдя к парню сзади, я взял его за шиворот рубашки, поднимая с дивана, из-за чего из его рук упал бокал, но не разбился из-за плотного стекла, а лишь его содержимое растеклось по полу.—Скорее приёмыш из нас тут ты, потому что такой бесполезной биомассе, которая обнаглев, считает, что ему позволено все, доверять то, что твой отец строил десятилетиями, нельзя,—я продолжал держать его за шиворот.

Его лицо немного покраснело, потому что я перетянул ему горло узким воротом рубашки, но мне было все равно. Я превосходил его в массе и телосложении. Мне вполне было легко так обходиться с мелким ублюдком.

Олег был младше меня на три года, а глупее на тридцать, и пусть разница у нас меньше в десять раз. Сколько бы Демид не заставлял этого недоумка учиться, он только и делал, что ширялся где-то по закоулкам Бостона, общаясь с какими-то отморозками, когда я вместе с Демидом занимался делами корпорации и картеля.

–Убери свои руки, сука…—прошипел шатен, начиная выбиваться из рук. Замечая, что парень уже и правда начинал задыхаться, я все-таки отпустил ворот. Олег буквально отпрыгнул назад, потирая горло руками.—Ублюдок…

–Слушай меня сюда, гнида,—я снова подошел к нему, снова хватая за шиворот, но уже не так крепко, как в прошлый раз, чтобы он хотя бы мог дышать,—Сейчас ты убираешься к чертям собачьим из моего дома, иначе это сделает охрана, и больше никогда не появляешься у меня на пути. Демид и думать про тебя забыл, пока ты где-то там отбивал остатки своего крошечного мозга. Все, что имеет он, по праву теперь мое, а ты можешь забрать себе…жизнь, разрешаю,—я снова отпустил его. Как выпустил из рук мусорную бумажку. С отвращением.