Но вот Карл, казалось, не оценил красоту. Он вскочил из кресла и воскликнул в сердцах.

– Мой Бог. Она же женщина.

– У всех свои недостатки, – глубокомысленно заметил князь.

– Позвольте, – оскорблённая Лора метнула возмущённый взгляд.

Она намеревалась вступить в бой, атаковать, но не успела.

– Но у вас, госпожа, нет недостатков, – закончил мысль князь. – Карл, чем ты недоволен. Такая красавица будет тебя сопровождать. А ты куксишься, как карапуз, которому пирожное не купили.

Барон что-то пробурчал недовольно и упал назад в кресло.

– Коллеги, в путь вы отправитесь завтра. Ввиду чрезвычайной ситуации для вас будет открыт Портал между Александрией и Альбионом. Так что никаких тихоходных посудин. Напор и натиск!!!

Испокон веков старики говорили: «Хорошее дело по первости не пойдет». Что-нибудь, да радость от задуманного покарябает, какая-нибудь суковатая палка в колесо обязательно влезет. Да и не так, что вытащил и дальше поехал, а через миг уже о досадном приключении и не вспомнил, а так, что и колесо менять придётся, да как бы ни с телегой вместе.

Но разве о том голова болит, когда душа горит, а сердце плачет. Когда мечта в путь толкает в погоню за птицей счастья. Вот бы ее поймать, ухватить за шею, цепями-кандалами приковать, да и не отпускать вовеки. А ещё лучше влюбить в себя насмерть. Любовь – она, почитай, посильнее всяких там кандалов, цепей будет. Если уж прихватила, то надолго. Хорошо, когда ты в свою мечту влюблён до беспамятства, а когда она тебе взаимностью отвечает, итого лучше.

И так уж приключилось, что Старх ни о чём другом и думать не мог, как о воздушных исполинах, однажды проплывших над их деревней. Они и раньше проплывали, но вдалеке. Над лесами, где пряталось село Дырулье, над полями, за которыми процветала деревня Щавелька, а вот чтобы прямо над ними, так это в первый раз.

«На воздушных кораблях летать хочу. Да не абы как и кем бы там, а пилотом. Хочу воздушную стихию изнутри изучить, чтобы управлять ею. И будь что будет»

Так Старх для себя решил, наблюдая за воздушными исполинами. Он задумался, что нужно сделать, чтобы стать Пилотом. И понял, что не представляет, как это происходит. Откуда ему знать, мальчишке деревенскому, который окромя окрестных лесов ни сапога в жизни не видел. Как люди пилотами становятся, не представляет. И ведь посоветоваться не с кем. Братьёв не спросишь, засмеют. «Иж дурень, чё удумал. Знай сапог земляной своё место». Да и им то откуда знать больше его. Друзьям, да корешам по дворовым шалостям, тоже вопрос не по адресу. Они ещё те бестолочи. Для них корабли в воздухе чудо чудное, диво дивное.

Тогда кого же спросишь? Кто правду матку как есть, не утаивая, выложит. Разве что батька родной, да Матвей Авдотьев. Оба в город ездили по Забытому тракту, много чего там в цивилизациях видели. Только к батьке сунуться боязно, как есть выпорет, а к дядьке Матвею вроде бы и не страшно, да только потом деревня слухом забродит, что младшенький Андреев сын о небывалом выспрашивал. И что лучше? До отца слушок дойдёт, во враки превратившийся, много хуже будет. Тут уж одной поркой не отделаешься. Так как же быть?

Долго Старх размышлял, да взвешивал. Дней десять на улицу носа не казал. Братьёв, да родителей своим смурным видом пугал, да, наконец, решился с отцом поговорить. Из большего зла меньшее выбрал. Но тут беда приключилась, которая важный разговор надолго отложила.

Десять дней сидел в избе сиднем, никуда не ходил, даже не порывался. А тут сорвался в лес с Мишаней Авдотьевым. Никому ничего не сказал.