Оля вздохнула. У нее и в мыслях не было помогать профессору, и она представить не могла, что случилось с другим парнем.

– Теперь буфетчица. Тут сложнее. Кадры подбирают на самом верху. Мы дали дезу. И она попалась с поличным. Подробности мне не известны, но арестовали кого-то из начальства в кадрах. Представляешь, куда враги забрались?

Оля представляла, но довольно смутно.

– Тебе, – продолжил Штерн, – объявлена благодарность за бдительность.

– Как Густаву? – улыбнулась Оля.

– Нет. Настоящая. Твой куратор просил передать, что не ошибся в тебе.

«Зато я в нем…» – подумала Ольга, а вслух сказала:

– Служу трудовому народу!

– Вот и служи дальше. Теперь об Отто. Ты – единственная наша ниточка к нему. Он дает редчайшую информацию, ценную для всего цивилизованного мира. Я хочу, чтоб ты поняла: он – главная фигура. Мы все, по сути, его прикрытие и его связь с внешним миром. Идеально было, когда информация шла через Ангела. Теперь у нас этого канала больше нет.

– Почему вы не сказали мне, как его зовут? Я думала, вы не знаете, – Оле хотелось как можно быстрее разобраться в ситуации, понять, почему происходит так, а не иначе.

– Чтобы ты не окликнула его по имени. Ведь это его псевдоним, ты понимаешь?

– Да, конечно, – машинально ответила Оля: она не догадалась об этом. – Что дальше?

– Тебе предстоит несколько дней отдыха у «дяди» в санатории. Вы должны быть знакомы. С ним обговорите все детали. Мы, как ты уже, наверное, поняла, не были готовы к такому повороту событий. Поэтому будем действовать сообразно обстоятельствам.

Дорога в санаторий была очаровательной. Трудно было представить, что где-то, совсем рядом, шли войны, на родине действовали предатели, кто-то выполнял какие-то задания. Тишина, вершины гор, покрытые снегами, деревушки в долинах, – все это дышало благоговейным спокойствием.

«Как в сказках Матильдочки! – думала Оля. – Мне казалось, что она сочиняет для меня. А она просто вспоминала. Только в таких домиках могли жить горные люди. Сколько всего она мне про них рассказала. Как же ей тяжело было у нас!»

– Итак, Моника, я твой «дядя» Гельмут, – приветствовал ее мужчина в санатории. – Ты прожила здесь почти всю жизнь. Образование получила домашнее. Мы католики. Старый аббат тебя «вспомнит». Он же напишет рекомендательное письмо, иначе вас не обвенчают.

– Спасибо, дядя Гельмут. Я до свадьбы узнаю, с кем? Или это тайна? – рассмеялась Оля.

Мужчина сдержанно улыбнулся.

За короткий срок с Олей произошло столько всего, она познакомилась с таким количеством людей, вот и «дядя» появился, за ним священнослужитель. И все по легенде ее знают, и она знает их.

– Твоя «тетя» Мария ищет платье для венчания. Ты пока располагайся и отдыхай. А еще копи вопросы. Пока есть возможность, надо все обсудить.

Гельмут был импозантным мужчиной с изысканными манерами. Выше среднего роста, темный шатен с правильными чертами лица. В нем было что-то особенное, но в то же время мало запоминающееся.

– Во сколько лет я осиротела? – сразу начала Оля.

– В три и пять. Сперва мать в родах, потом отец на спуске. Ты умеешь кататься на лыжах? Что я спрашиваю? Конечно, нет. Разок прокатишься, чтоб иметь представление. Будешь говорить, что это занятие для богатых. Да и после отца, сама понимаешь, мы не стремились учить тебя кататься.

– Да, конечно, – закивала Оля.

– Печь умеешь топить?

– Сносно, – заверила Оля, в очередной раз подумав, что дорогая Матильдочка даже этому успела ее научить на свой манер.

Гельмут недоверчиво покачал головой: девушка производила впечатление сугубо городской.

– Хорошо. Это надо уметь. Здесь все топят печи или камины.