– Что? – подала голос Оля.

– Они надеются, что мы сами выйдем на него. И правильно надеются. Нам ведь не нужны пресс-конференции с разоблачениями бывшего комсомольца.

– Он же ничего не знает…

– Не знает. Но на весь мир скажет, что его послали убить Адольфа или еще кого-нибудь. Понимаешь? Он же реальный человек. С биографией. Родителями. Друзьями. Институтом. Все будет правдиво.

– И что же делать?

– Его надо прощупать. Осторожно, чтобы не спугнуть. И сделаешь это ты.

В большинстве пивных существует негласное правило: мужчинам за пользование туалетом надо заказать кружку пива. Женщин пускают бесплатно.

– Сегодня я не пущу ее по нужде, а завтра она не отпустит ко мне своего мужа, – смеялись между собой владельцы пивных.

В маленьком приграничном городке, куда вернулся Миша, было много пивных. Иногда он заходил в одну из них – самую, по его мнению, дешевую. Деньги у него давно кончились. И Миша по дешевке продавал с себя одежду. Слежку за собой он обнаружил, только когда какая-то фрау выбросилась из окна. Он даже не понял, что это имело к нему прямое отношение. Но после два мужика неотступно начали ходить за ним. Оторваться от них ему не удавалось. Он заходил в проходной двор, но один из них уже шел ему навстречу. Он прятался в магазинах, кинотеатрах – все было безрезультатно. Миша приехал в этот городок, потому что отсюда начал свою неудавшуюся миссию. Он уже тысячу раз проклял свою глупую доверчивость. Его так ловко «обработали» в институте, что, только подписывая документы, он до конца понял, во что ввязался.

Язык он знал с детства – его бабка по матери была из прибалтийских немцев. Он и в Германию въехал как репатриант. И всего-то надо было встретиться с каким-то дядькой и забрать у него какие-то бумаги, после чего вернуться на исходную точку. Что проще? Но с самого начала все пошло не так. Теперь у Миши оставалась смутная надежда, что когда-нибудь эти «топтуны» отвяжутся и он начнет искать родственников бабушки, чей адрес – такой же относительный, как и их настоящая фамилия, – он помнил с детства.

В пивную Михаил пришел к вечеру. Запах колбасы и сосисок сводил его с ума. Есть на улице было дешевле, но горчица, которой щедро поливали сосиску, могла испачкать пальто, под которым уже ничего, кроме рубашки и брюк, не было. Перед ним поставили дымящийся боквурст, и какой-то добряк прислал ему огромную кружку пива.

– Господин отмечает рождение сына, – сообщил сосед. – Выпей за здоровье нового солдата.

– Прозит, – тихо сказал Миша и жадно припал к кружке.

– Эй, старина, налей ему еще, – крикнул добряк-папаша. – Он сосет пиво, как мой сынок мамкину сиську.

Все вокруг расхохотались. После второй огромной кружки Мише захотелось «отлить», и он пошел, пошатываясь, вниз по ступенькам, сжимая в руке жетон, заменяющий монету. Соглядатаи курили у входа в пивную.

«Стоят, суки, ждут меня…»

Оля вошла в туалет, как только Миша появился в пивной. Штерн помог девушке залезть на высокий подоконник и прикрыл ее занавеской. Это он щедро угощал всю пивную.

– Мужики иногда вытирают руки занавеской, но до тебя не достанут. Попробуй открыть окно изнутри – мне кажется, ты в него влезешь. Я спущусь вслед за Лосем. Как ты?

– Все хорошо.

Несколько грузных мужчин зашли по «своим делам», некоторые даже не включали свет, и чертыхались, когда горячая струя обдавала им ноги. Один действительно вытер руки о занавеску…

И наконец зашел Миша, запер двери, несколько раз проверил – достаточно ли крепко?

Только когда он застегнул брюки, Оля подала голос.

– Привет, Миша!

– Кто здесь? – прошептал по-русски Лось.