– Сэр! – обратился к полковнику сержант из саперного взвода. – Видимо, в цистернах была уксусная кислота, поэтому надо вызвать взвод дезактивации. Возможны отравления!

– Хорошо, сержант! – недовольно буркнул Клиффорд. Конечно, идти в глубь колонны было нельзя, и он это понимал. Полковник стоял на месте и равнодушно взирал на обугленные трупы охранников, лежавших по обочинам дороги, и остовы полностью сгоревших автоцистерн и джипов.

Ждать взвод химзащиты пришлось около часа. Команда спасателей и солдат химического взвода вместе с саперами медленно прошли до конца колонны, но не нашли ни одного живого или раненого.

– Сэр, – подошел к полковнику командир группы спасателей, – мы осмотрели все машины: живых нет! Эвакуация вертолетом невозможна! Летчики передали, что подходящей площадки здесь нет!

– Хорошо, лейтенант! Эй, капитан! – окликнул Клиффорд командира комендантской роты.

– Слушаю, сэр! – подбежав, ответил он.

– Выставляйте охрану! Лейтенант со своей группой остается с вами! Я вылетаю на базу! Эвакуационная бригада будет завтра утром. Никого не подпускайте к трупам!

– Слушаюсь, сэр!

– Проверьте внимательно близлежащие склоны! Постарайтесь найти позиции, откуда велся огонь по машинам.

– Слушаюсь, сэр!

– Да, саперы все проверили?

– Так точно, сэр!

– Что-нибудь обнаружили?

– Ничего, сэр! – ответил лейтенант из группы спасателей.

– На чем же тогда подорвался джип? – усмехнувшись, спросил полковник.

– Он подорвался на мине, сэр! Но мина была установлена под днищем автомобиля. Таким же образом были подорваны и несколько автоцистерн. В дорожном покрытии нет воронок!

От услышанного у полковника округлились глаза. «Это что же получается, джипы и наливники были заминированы? Диверсия?! Но это невероятно!!!» – подумал Клиффорд.

В вертолете, когда полковник возвращался на базу, его постоянно терзала мысль о том, что диверсия не могла осуществиться без человека, осведомленного во всех деталях и тонкостях доставки груза. Но гул вертолетных турбин и переговоры летчиков с диспетчером мешали Клиффорду сосредоточиться. Вообще, его отвлекало все: сам полет, ясное небо, хорошая погода, яркое солнце, земля под днищем вертолета. Успокоиться полковник смог только, когда оказался в своем кабинете. Там он плеснул в стакан изрядную порцию виски, сделал внушительный глоток, выкурил пару сигарет и заварил чашку крепкого кофе.

После этого полковник Клиффорд первым делом набрал номер дежурного по штабу дивизии. Когда на другом конце провода ответили, он спросил грозным тоном:

– Вы что-нибудь знаете о нападении на колонну? Ах, слышали? Ваша часть всего в двадцати пяти километрах, так какого черта не была выслана помощь нашим парням?

Вместо ответа наступила какая-то заминка. Видимо, на том конце провода кто-то у кого-то забрал трубку телефонного аппарата. Интуиция не обманула полковника Клиффорда. Действительно, в наушнике раздался голос, принадлежавший другому человеку.

– А кто это говорит? – услышал начальник гарнизона вопрос, который буквально взбесил его.

– Кто говорит? Да я… Да…

– Вы зря так распаляетесь, сэр! Я полковник Фрост! По имеющейся у меня информации, колонна была неармейская. К тому же в автоцистернах находилось не дизельное топливо, как это было задекларировано в таможенных документах, а уксусная кислота. Вы знаете, что эти вещества используются в производстве героина?

Полковник Клиффорд молчал и только тяжело дышал, стараясь унять охватывающие его гнев, ненависть и страх одновременно. Тем временем его собеседник продолжал:

– Эта колонна перевозила грузы частного лица, поэтому пусть это частное лицо само побеспокоится о безопасности своих грузов и их доставке! Я не понимаю, почему вас так взволновало столь нередкое для этих мест происшествие? Это во-первых! Во-вторых, сэр, следовало бы разобраться, кому предназначался груз. В-третьих, почему за его безопасность отвечали сотрудники частного охранного агентства. Ведь, насколько мне известно, командование базы поддерживает с руководством агентства связь. Разве не так? Вот бы в чем надо разобраться!