Подполковник хотел придать словам шутливый оттенок, и раздавшееся урчание, как нельзя лучше поспособствовало этому.

— О, вовремя… Не понял чей живот отреагировал первым, но бурчит, как трактор…

— Это и есть трактор, командир…

Корнеев уже и сам понял допущенную оплошность. Действительно, звук, который он воспринял за урчание живота, доносился издали и приближался.

Дорога, идущая мимо маяка по берегу моря, у подножья выгибалась подковой. Один конец которой прятался за горой. И именно оттуда доносилось неторопливое тарахтение слабосильного дизельного мотора.

Николай вскочил, как подброшенный.

— Группа, слушай приказ! Захватить транспорт раньше, чем он появится на прямой видимости с маяком. Действовать быстро и без стрельбы! В общем, как всегда… Кузьмич, Андрей! Давайте, по склону… Остальные — за мной!

Малышев и старшина Телегин быстро перебежали через шоссе и скрылись в сосновых зарослях. Даже ветки не дрогнули… А Гусев, Петров и летчики — кинулись догонять Корнеева, который старался добежать до поворота раньше, чем из-за него покажется трактор. К счастью, утес очень удачно перекрывал обзор засевшим на маяке румынам именно на этом участке.

Пробежав по шоссе метров сто, Корнеев остановился. Тарахтение мотора раздавалось совсем близко, вот-вот трактор покажется.

— Петров! Гусев! Изображаете пленных. Ремни и пилотки снять. Руки за спину… Колокольчиков — впереди колонны. Гусман — замыкающий. Вперед, шагом марш…

Сам Корнеев занял место сбоку. Таким образом он шел почти по середине шоссе, а «конвоиры с пленными» — по обочине.

Вовремя… Только-только успели построиться, даже роль, как следует, не прочувствовали, а из-за поворота, сопя и попыхивая, выполз серенький, невзрачный «Фарман», тянущий полевую кухню. За рулем старенького трактора, выпущенного не позже конца двадцатых годов, восседал упитанный капрал в грязно-коричневом обмундировании.

Увидев на дороге неожиданное препятствие, он тем не менее, даже не подумал скинуть газ или принять правее. Наоборот, румын приподнялся, высунул голову в окно и проорал, перекрикивая тарахтение двигателя:

— Hei, germanii! Nu se pierd? Aici, România, nu Germania!

Он очень старался, чтобы его услышали. Поэтому, сам ничего не замечал вокруг и не успел ничего понять. Да и почувствовать, наверное, тоже. Удар ножом под основание затылочной кости убивает мгновенно. Так добивают оглушенного быка на скотобойне. Очень удобно… А главное — не оставляет дыр и пятен крови на обмундировании.

Удар нанес старшина, запрыгнув на фаркоп, а Малышев, не теряя ни одной секунды, подскочил сбоку и потянул труп из кабины наружу.

— Трактор не останавливать! — распоряжался дальше Корнеев. — Китель убитого и пилотку мне. Старшина, оставайтесь на месте. Гусев, подай ему винтовку. Кузьмич — твоя задача пулемет. Андрей… — капитан подавал китель, так что можно было не кричать. — Ты с лейтенантом держись позади кухни. Для двоих там хватит укрытия. Как только старшина выстрелит — отработайте по снайперу. Остальным не высовываться. Пока не позовем. На вас охрана части секретной установки, которую мы унесли из лаборатории «Аненербе»… Ну и о золотишке, тоже не забывайте. Хватит на истребитель — назовите его «Призраком». В общем, действуйте по обстановке… если что. Старший — майор Петров. По местам!

Корнеев натянул китель повара поверх своего, даже не расстегивая. Как балахон… Все-таки, что не говори — а возле кухни служба, если и не тетка, то уж наверняка не мачеха. Впрочем, если принять во внимание, что подполковник живой, а повар нет — утверждение спорное.

Николай нахлобучил на лоб пилотку, так что она едва к носу не сползла, жалея что это не фуражка, и залез в кабину.