А до выходного еще нужно дожить, а отгул я взять не могу, потому что прогуляла полдня по делам Дианы...

О чем думал капитан — я не знаю, но его вопрос вдруг вырвал меня из вялой круговерти рабочих и околорабочих мыслей:

— А что вы собираетесь делать с этим, простите боги, подарком?

Я против воли оглянулась на сверток с гоблинским талисманом и, обласкав его взглядом (боги, что бы капитан понимал! это же невероятная удача —  получить подобную аутентичную редкость, да еще и найти ее не за тридевять земель, а у себя под боком), ответила мечтательно:

— На стену повешу! — и честно добавила, уже куда мрачней: — Когда до нее доберусь…

Из кухни как раз просматривалась та самая стена, на которой я планировала разместить наиболее значимые экспонаты своей небольшой коллекции. Точнее, должна была бы просматриваться, но, оглянувшись, я увидела только косо стоящий шкаф, развернутый «лицом» к стене, заблокированный сваленными грудой, вперемешку, узлами и коробками — и окончательно поняла, что в ближайшее время делами тролльской конторы «Грузоперевозки Тауруха» заинтересуются ответственные лица из казначейства, пожарного управления и миграционной службы.

Чай допивали в задумчивом молчании — я предавалась сладостным мечтам о мести, капитан тоже не рвался поддерживать беседу, но молчание это, разбавленное шумом дождя за окном, было, сколь ни удивительно, вполне мирным.

Покончив с чаем, я извинилась перед гостем и отошла в ванную — проверить и попытаться снова как-то ускорить сушку свитера. А когда вернулась, застала капитана примеривающимся к шкафу. Узлы волшебным образом перекочевали на зачехленный диван, а коробки строго и чинно выстроились на столе и под окнами.

— Куда? — коротко уточнил капитан, пока я обозревала внезапные изменения.

Искушение принять предложенную помощь было велико, но сделать это означало бы признаться в собственной неспособности разобраться с ситуацией самостоятельно, поэтому я одарила вервольфа надменным взглядом:

— Благодарю, капитан, но не стоит!

— Госпожа эксперт, — вкрадчиво отозвался он, — я ведь могу и передумать!

Я возмущенно помолчала, а потом сдалась искушению практически без боя и ткнула пальцем:

— Туда!

— Левее! Правее! О, Бездна, да давайте я вам помогу!

Первый шкаф уже занял отведенное ему место, как и диван, и комод (тот самый, не полюбившийся грузчикам), и теперь вервольф под мой чуткий аккомпанемент разбирался со вторым шкафом.

— Вот только вашей помощи, госпожа эксперт, мне как раз и не хватало! — огрызнулся капитан.

Упрямая мебель не желала занимать назначенное ей место.

— Нет, я вам все же помогу!

Шкаф опасно зашатался от моих усилий.

— Кыш, женщина, кому сказал! — окончательно озверев, рявкнул оборотень, и я, наконец, отступила.

Нет, «кыш» и «женщину» я ему еще припомню!

Но… Как-нибудь потом. Когда мебель подвинет.

Каких-то сорок минут — и обстановка в кабинете и салоне приняла приемлемый вид, а все остальные комнаты волновали меня, честно признаться, мало.

Да и была у меня одна идея, как все устроить.

Завтра с самого утра, пожалуй, отправлю записку в особняк родителей и попрошу помощи у отцовского управляющего, господина Леска. Все по-настоящему важное капитан уже сделал, домашнюю лабораторию я еще не распаковывала, и ее можно прекрасно запереть в кабинете, а всё остальное прекрасно проконтролирует помощник господина Леска.

Но это завтра, а пока…

— Левее! Еще чуть левее! Осторожно, у вас за спиной комод…

Мышцы бугрились, кожа чуть блестела в свете магических светильников — капитан Вольфгер Лейт аккуратно и с немалой сноровкой заканчивал расставлять по местам мебель в моей квартире под бодрый шум дождя за окном и редкие взрыкивания грома.