– Спасибо. До скорой встречи. – Аналитик закончил беседу и, пожав на прощание вялую ладонь майора, пошел к выходу. Давить сильнее на майора не стоило. На местных коллег особых надежд Андрей не возлагал, так как прекрасно понимал, что местным еще здесь жить и работать, поэтому копать компромат на местную власть им совсем не хочется. Как – никак, тут власть в одних руках почти двадцать лет находилась и все обросли паутинами невидимых связей. Все хотят жить в достатке и без ненужных волнений, но если каждый день на протяжении долгих лет пытаться угождать местному начальству и избегать конфликтов, то хватит ли у тебя решимости в день «икс» стоять насмерть против врага с оружием в руках? Может хоть это их немного расшевелит.

Выйдя на свежий воздух, он немного постоял под видеокамерой у центрального входа и пешком направился в сторону ближайшей гостиницы. Там он снял на сутки одноместный номер, принял душ и лег на кровать. Закрыв усталые после перелета глаза, капитан обдумывал ситуацию минут пять, затем достал свой блокнот с ручкой и на чистом листке нарисовал краткую схему под названием «Теоретическая возможность наступления сценария „арабской весны“ в Ниженске – 0%». Против левого чистого столбика – возможные сторонники радикальных перемен и провокаторы – он написал графу возможные защитники центральной власти, готовые защищать ее с риском для собственной жизни. Под правым столбиком он перечислил: ГСБ, полиция, бюджетники, рабочие, охранники и дружинники, военнослужащие. Припомнив недавние слова таксиста о знакомой врачихе, и вспоминая все прочитанные им материалы за последние годы о недовольстве людей в Ниженске в их разговорах на улицах и в соцсетях, он вычеркнул из правой колонки слова «бюджетники и рабочие». Затем тяжело вздохнул, прокрутил еще раз в памяти беседу с майором и напротив слова «ГСБ» поставил вопросительный знак. После этого изменил цифру в заголовке с 0% до 5% и задумался.

Николай Иванович проснулся с первыми лучами солнца. Несмотря на приличный возраст в полвека с гаком, он мгновенно вскочил с кровати, в два счета заправил свою постель и занялся утренней зарядкой. Спустя полчаса он вышел на крылечко своего домика, в котором после смерти супруги от сердечной недостаточности жил совершенно один последние десять лет. Подруг после смерти любимой жены он заводить не стал, хотя желающих выйти замуж за обаятельного, непьющего и обеспеченного мужчину было пруд пруди. Вся молодость у него прошла на заводах Ниженска, а под старость он завел небольшую лесопилку, обеспечивающую ему и небольшой артели его знакомых мужиков стабильный доход. Он великолепно знал свой родной край, был в молодости страстным охотником и рыболовом, обожал дружеские посиделки с многочисленными знакомыми, хотя близко в свою жизнь никого не подпускал. Он мог для компании запросто принять любое количество алкоголя или самогона, но пьяным его никогда не видели. Самообладание он также никогда не терял. Немногочисленные завидники шепотом говорили, что у Николая Ивановича тесные связи с уголовным миром, но в это не верилось, ибо проблем с законом этот видный мужчина никогда не имел. Претензий к нему у местной милиции никогда не было, да и в досье ГСБ его имя нигде не фигурировало. Это он знал совершенно точно от «Щуки», которую в глаза даже никогда не видел, но Николай Иванович твердо знал, что «Щука» зря болтать не станет и верил ей беспрекословно. На лесопилке всеми делами управляли честные ребята, которым он доверял как себе, поэтому в данный момент времени собственник лесопилки был, что называется, в отпуске за свой счет.