Начальник базы, некто Джонатан Вовид, оказался крупным мужчиной лет пятидесяти. Длинные волосы его были собраны на затылке в хвост и, судя по сальному блеску, не мылись, по крайней мере, несколько недель. Обрюзгшее лицо ещё хранило остатки той красоты, которую в дрянных книжках принято называть «ангельской». Инспектор Каммерер убрал мысленно лишнюю дряблось и морщинистость, дорисовал нежный юношеский румянец на щеках, чуть увеличил глаза – для чего пришлось уменьшить опухлость век, а ресницы у Вовида и так были длинные, аки у девицы. И томный взгляд. Хм. Интересно…

Грозный вид инспектора, похоже, не произвёл на Вовида решительно никакого впечатления. Начальник базы неторопливо переменил позу на менее ленивую и указал перстом на одно из кресел. Можно было подумать, что гибель выездного врача базы и провал ключевого резидента для него событие столь мелкое и незначительное, что нет никакого смысла отрывать его, Вовида, от множества важных дел. Инспектор Каммерер с каменным лицом придвинул кресло поближе к столу.

– Прилетели всё-таки, – скорее пробормотал, чем сказал Вовид. – А я всё изложил в отчёте. Валяйте уже, задавайте ваши вопросы… инспектор.

А ведь ты боишься. Чего-то ты боишься, засранец, что-то скрываешь за дешёвой бравадой. Ничего, сейчас ты у меня и споёшь, и спляшешь.

– Довожу до вашего сведения, Джонатан, – процедил сквозь зубы инспектор-дознаватель, – что я наделён самыми широкими полномочиями. Самыми широкими. Поэтому не будем валять комедию.

– Не будем. – Ёрническая искра промелькнула в томных очах Вовида. – Но мне нечего добавить к…

– Расскажите, – перебил его Каммерер, – желательно в подробностях, обстоятельства прибытия Гурона на базу. А затем – убытия.

Ничего сверхинтересного, оказывается, в этих обстоятельствах не было. Это, оказывается, мы там, на Земле, при всяком ЧП начинаем бегать по стенам и заседать в Мировых Советах. А это, оказывается, Саракш, и прогрессоры – это прогрессоры. И гибнут они, вообразите, иногда. Но если очень интересно…

Инспектору Каммереру было интересно. Оказывается, сам момент прибытия он, Вовид, не наблюдал, но, по словам очевидцев, Гурон вывалился из бота прямо в форме имперского офицера, сплошь изгвазданный в грязище и кровище. Потребовал горячей ванны и гражданской одежды. Потом был осмотрен врачом базы Анной Лотошиной, которая и констатировала психический спазм. Далее был отправлен на Землю первым рейсовым – по его же личной и настоятельной просьбе. Вот и всё.

Я терпеливо слушал весь этот бред, хотя ясно же, что Вовид врёт и изворачивается. При этом плевать ему с высокой башни ПБЗ на мою грозную маску всемогущего инспектора. Или… Что же такого успел натворить Лёвушка-рёвушка на Полярной базе? О! У инспектора Каммерера, оказывается, есть мнение на этот счёт.

– Джонатан, вы отправили на Землю не прошедшего рекондиционирование прогрессора?

Неопределённое движение головой и бровями – мол, а ты чего хотел?

– Находящегося в состоянии психоспазма?

То же движение.

– И сделали это только потому, что он об этом попросил? Я могу поговорить с врачом Анной Лотошиной?

– Увы, не самое подходящее время. Она несколько нездорова.

Ахнуть бы сейчас кулаком по столу да рявкнуть: «В глаза смотреть, тараканья немочь»! Или хотя бы вот так…

– Вовид, кажется, ваш сын – практикант КОМКОНа?

– Да, а какое…

– Переводчик миссии народа голованов, – уже утвердительно сказал инспектор, а я мысленно перевёл дух.

Бедный, бедный Александр Б. Кто бы подумал, что у столь милого и любезного юноши окажется такой неразговорчивый родитель?

– Да, но какое отношение это имеет…