Там, на полу, сжавшись в позе эмбриона, лежал Игорь. Когда Дерек Сандерс перевернул его на спину, мы с Улей вскрикнули. Кошмар! Что с ним произошло, если его было не узнать?! Багровые от кровоизлияния глаза, спекшаяся кровь, которая вытекла из носа, ушей, рта и даже слезных каналов – жуткая кровавая маска, безмолвно говорившая, что смерть случилась несколько часов назад. Все тело Игоря, пальцы, руки, ноги, было настолько скрюченным, что он походил на сломанную игрушку, побывавшую в руках какого-нибудь больного на всю голову психопата. А кудрявые некогда волосы антеннами торчали в разные стороны.

Елена, увидев мертвого мужа, заверещала и бросилась к нему, рухнула на колени рядом. Мы еле успели схватить ее за руки и оттащить от мертвеца.

– Вдруг заразный, – пытались мы с подругой вразумить обезумевшую от горя женщину.

– Нет, не похоже. Это скорее последствия удара током… – тихо, задумчиво предположил Глеб, – высокого напряжения…

Майкл Кроули сказал, чтобы не устраивать панику, сообщать остальным пассажирам, где мы обнаружили Игоря и особенно в каком состоянии, не стоит.

– Среди нас есть квалифицированный врач, мистер Штольман, он помогал раненым… – Кроули мрачно взирал на каждого из нас, угрюмо и растерянно топтавшихся в этой белой жуткой комнате. – Надо позвать его, чтобы уведомил всех о несчастном случае. Игорь умер… к примеру, от инфаркта. В конце концов, у нас уже есть три трупа с таким диагнозом. Еще один мало кого удивит. – Отметив серое, отчаянное лицо супруги Игоря, он поторопился мягко к ней обратиться: – Если, конечно, миссис Элен не против. Мы все понимаем, но психика у большинства людей и так на грани, а если кто-то узнает об очередной смерти, да еще столь загадочной и непонятной, начнется паника.

– Паника сейчас страшнее всего, – глухо согласился Глеб, разглядывая окровавленного мертвеца.

– Но хотелось бы понять, что с ним случилось, – озвучила я, мне кажется, мысль каждого в этой странной комнате.

Я чувствовала себя плохо. Прав был Игорь, описывая свои ощущения, рядом с нами будто электростанция находилась. Волосы встали дыбом даже на руках. Очень пугающая комната. Еще и кровавые разводы на белом полу. Только бы не стошнило. Пусть уже не первый труп… со вчерашнего дня, но Игорь лежал, скукожившись, тараща в никуда багровые от лопнувших сосудов безжизненные глаза. Словно пустая оболочка.

Ждать врача пришлось долго. Когда же Штольман появился и разглядел «пациента», то сперва пытался всячески отказаться от предложенной ему миссии, говорил, что он просто пластический хирург, а не патологоанатом и тем более инфекционист. В итоге, Глеб, взявшийся руководить нашим спасением и наверняка повидавший много чего на стройках, заверил доктора, что так выглядят те, кого высоким разрядом тока ударило.

Нашу траурную процессию люди встретили испуганно. Штольману, да и всем нам, было сложно и тяжело лгать о случившемся, особенно когда Елена горько завывала под слова соболезнования. Мы стояли рядом с бедняжкой и не знали, как помочь ей справиться с горем. Поэтому, оставив несчастную в руках более зрелых женщин, мы с Улей тихонечко ушли в свою каюту поплакать.

Вышли лишь к обеду, но сразу ощутили, как изменилось настроение людей. Страх, только-только отпустивший наши сердца, снова сжал свои тиски. Неопределенность, неизвестность, отсутствие целей и задач разрушали всех изнутри, были губительны. Мы совершенно не знали, что нас ждет, как сбежать отсюда, чем, собственно, себя занять. Мы только и делали, что ели, спали и ждали каких-нибудь решений от наших лидеров. А те сами не знали, что делать и как быть. Конечно же, это все негативно сказывалось на общем моральном духе. Пару раз вспыхивали ссоры. А ведь мы всего вторые сутки на корабле пришельцев «гостим».