Подошел выспавшийся Трофимов, вытащил из футляра свой личный двенадцатикратный бинокль.

– М-да… Сорок первый год. Немцы в обороне сильны, как никто. Даже если наши их и заломают, то произойдет это не быстро. Если фрицы не надумают уйти сами. Товарищ майор! Может, нам помочь? Посмотрите, с тыла они удара не ожидают. С нашей стороны один пулемет дежурит и отделение пехоты.

– Нельзя! У меня приказ! Объект не раскрывать. Однако… Иванов! – окликнул он своего подчиненного и, когда тот приблизился, произнес: – Позови-ка мне старшего команды диверсантов!

Когда старший прибыл и доложился, спросил:

– Группа кроме личного оружия захватила что-нибудь с базы?

Старший помялся и нехотя сказал:

– Есть кое-что, товарищ майор. Мы ж не знали, куда и с какой задачей нас отправят.

– Мины, взрывчатка есть?

– Немного есть.

– Тогда пока там бой идет, заминируйте вот эту дорогу. Другой дороги для немцев тут для отступления нет.

– Есть только три противотанковых.

– Вот их и поставьте. Немцы точно не пешком побегут.

– Если противопехотки есть, ставьте на обочинах неподалеку от противотанковых. Пехота будет или спешиваться, или обходить подбитую технику, нарвется, – вставил фразу Трофимов.

Старший окинул его взглядом, который Трофимов не понял, то ли заинтересовался, то ли «твоих советов не хватало». Вообще вся их группа держалась особняком. Трофимов даже не знал их звания.

А уж командир был самым нелюдимым из них.

– Слушаюсь! – козырнул он майору и отправился организовывать мероприятие.

– Товарищ майор! Сегодня ведь пятое октября.

– Да, я не забыл.

– Я тоже. И еще я помню, что завтра, шестого октября, под Знаменкой погибнет Первая экспериментальная батарея реактивных минометов капитана Флерова. И он погибнет тоже.

– И ты предлагаешь…

– Ну, а чего парни без дела сидят? И развеются, и хороших людей спасут.

– Ладно! Обсудим.

Райцентр Семлево

В полдень Цанава отправился в Семлево. В череде событий, решений и поступков комиссара в последние сутки эта поездка была весьма значимой.

Перед отъездом пришло сообщение из 252-го полка. Батальон, обороняющий предмостье на северном берегу Угры, завязал перестрелку с немецкими мотоциклистами, занявшими Знаменку.

Примерно в 16 часов на Старой Смоленской дороге у Семлева со стороны Дорогобужа появилась автоколонна. Перед въездом в райцентр она была остановлена постом бойцов НКВД. Старший поста подошел к машине, которую ему указали как автомашину командира дивизии.

– Комбриг Заикин? – уточнил он, глядя на командира в салоне и, получив подтверждение, в свою очередь представился. – Вас ожидает начальник особого отдела Западного фронта комиссар третьего ранга Цанава. Мне поручено проводить вас, – продолжил он.

Заикин приказал ординарцу уступить место лейтенанту, и машина тронулась.

– Товарищ комиссар третьего ранга! Комбриг… – начал доклад и прервал его по знаку Цанавы комбриг, войдя в помещение, где его ожидал комиссар.

– Здравствуйте, Иван Васильевич! Присаживайтесь. Закурите? – комиссар пододвинул открытую пачку папирос.

– Спасибо, у меня свои, – полез комбриг в карман.

Закурили. Комбриг ждал объяснения возникшей ситуации. А Цанава молча и внимательно смотрел на Заикина. Повисла неловкая пауза.

– Иван Васильевич, – прервал молчание комиссар, гася окурок в пепельнице, – мне известно, что вы получили приказ на переброску дивизии в район Юхнова.

Комбриг пожал плечами. Особой тайны в пункте назначения он не видел, но и подтверждать ему не хотелось из-за нежелания поддакивать человеку из организации, которую многие недолюбливали и боялись.

– Так вот! – продолжил Цанава. – Юхнов уже взят немцами. Более того, за мост через Угру у Знаменки в полдень начался бой. Мост нами заминирован, и когда возникнет угроза его захвата, будет взорван. Таким образом, задачу вы выполнить не можете.