– Подожди! Я сообщу на «Геликон», пусть собирают остальных и шлют сюда. А ты пока определи поточней – враг или не враг.

– Как прикажешь это сделать? Подставиться под прямое попадание и ждать – выстрелит или нет? – язвительно спросил капитан. – Для этого я должен спуститься в бурю и подойти к нему поближе.

– Попробуй! Но, умоляю тебя, держись от него на почтительном расстоянии! И передавай мне каждый свой шаг! И будь готов в любой момент сделать ноги!

– Тогда я вниз! – Женя оборвал связь и взялся за управление.

Шлюп, чуть дрогнув, изменил траекторию. Сорвавшись с небес, с рёвом стал падать, но на десяти километрах замедлил ход и осторожно нырнул в туманную жёлтоватую кашу, в глубине которой плавал чужой звездолёт. Затрясло так, будто они попали на гигантский вибростол – кулаки ветра били в обшивку со всех сторон – ураган набирал силу. Глубоко в зону урагана погружаться Чернов не стал. Выругался, пытаясь выровнять крен и дифферент, но бесполезно – шлюп продолжал лететь на боку с осевшей кормой. Корпус мелко дрожал, и казалось, что машину сейчас раздавит, будто она не в воздухе летает, а планирует над самым дном Тихого Океана, а сверху толща воды, которая прижимает всё сильней и сильней, и сейчас прогнутся переборки, и разойдутся сваренные швы. Опустив шлюп на несколько сот метров ниже, Женя поймал волну и с облегчением вздохнул, здесь нет такой сильной болтанки, хотя от управления так же нельзя отрываться ни на мгновение – в любую секунду порывы ветра грозили сменить направление и бросить машину вниз, на скалы. Когда шлюп выровнялся относительно собственных осей, Чернов и вовсе расслабился.

– Что у вас? – спросил Глыба.

– Трясёт! – ответил капитан. – Будто по степи на вездеходе едем.

– Я о Страннике.

– А-а-а. Пока не вижу. Был под нами, мы ещё не настолько низко спустились.

Запищал радиосканер и на экране засветилось пульсирующее изображение чужого звездолёта.

– Сергеев его обнаружил! Точно под нами, километра на два ниже, сейчас подберусь к нему поближе.

– Вруби зелёные огни, – приказал Андрей.

– Давно, какой с них толк?

Использовать зелёные огни во время контакта предложили лет пятьдесят назад – по замыслу учёных они должны символизировать мирные намерения. Красный цвет – кровь, опасность, угроза, зелёный и синий – небо и растения, мир. Но это всё относительно – а что, если у чужаков кровь не красная, а зелёная и этот цвет у них ассоциируется со смертью? А вдруг пришельцы никакие не агрессоры, но смерть у них является высшей наградой, они эти огни примут за мольбу о помощи, и в самых мирных целях начнут одаривать нас этим благом? Не подумали люди и о том, что инопланетники могут быть дальтониками, а то и вовсе обладать альтернативным зрением, о котором мы и понятия не имеем. Так что идея зелёных бортовых огней давно под вопросом как весьма сомнительный проект.

Шлюп поднырнул ещё глубже. Снова стало трясти. Опять вырос дифферент, корма просела, нос задрался, к тому же, шлюп начало кренить на левую сторону. Как бы вообще не потерять управление в этой свистопляске! Капитан собрался и всеми силами старался удержать машину в горизонтальном положении. Почему-то в кабине поднялась температура, сплит-система не успевала охлаждать воздух салона. Радары заверещали отчётливей – звездолёт чужака близко, настолько близко, что дальномер не определил точного расстояния. На всякий случай капитан сменил курс, потому что они шли прямо на Странника.

– Он повторил наш манёвр! – выкрикнул Белов.

На экране переднего обзора – большой блестящий диск, с приплюснутыми краями и вытянутой центральной частью, в которой люди бы установили рубку управления. На тарелке не различить никаких маркеров, габаритных огней, нет ни антенн, ни иллюминаторов. Цельнометаллическая штуковина, ни одного сваренного шва, ни одной приклёпанной детали.