Известный английский военный писатель Дж. Ф. С. Фуллер в книге «Вторая мировая война 1939—1945 гг. Стратегический и тактический обзор», с. 380—381, утверждает: «24 декабря, в день начала русского зимнего наступления, генералу Эйзенхауэру и его главным помощникам приказали, как упоминалось выше, вернуться в Лондон, чтобы принять на себя руководство планированием вторжения во Францию. Со времени конференции в Касабланке планами вторжения занимался генерал-лейтенант Ф. Морган. Первую высадку предполагалось осуществить силами 3 дивизий, но так как и Эйзенхауэр и Монтгомери сочли это недостаточным, то число дивизий увеличили до 5. Увеличение сил требовало значительных изменений в деталях, поэтому день «D» (условное обозначение высадки союзников в Нормандии – А. Е. Тихомиров) был перенесен с 1 мая на 5 июня.
Это изменение было согласовано 21 января на первом совещании Эйзенхауэра с командующим союзными военно-морскими экспедиционными силами адмиралом Б. Рамзаем, командующим союзными экспедиционными воздушными силами главным маршалом авиации Т. Лей-Маллори и командующим союзными экспедиционными сухопутными силами генералом Монтгомери. Сухопутные силы состояли из 1-й американской армии, включая 82-ю и 101-ю воздушно-десантные дивизии, и из 21-й группы армий. Командовал 1-й американской армией генерал О. Брэдли. 21-я группа армии состояла из 1-й канадской армии генерал-лейтенанта X. Крерара, 2-й английской армии генерал-лейтенанта М. Демпси, 6-й воздушно-десантной дивизии генерал-лейтенанта Ф. Браунинга и других союзных частей.
Районом вторжения наметили бухту Сены, потому что она защищена от преобладающих западных ветров Котантенским полуостровом, а также вследствие того, что, подвергнув бомбардировкам мосты на Сене и Луаре, представлялось возможным стратегически изолировать северо-западную часть Франции.
Справа и слева от района высадки расположены два больших порта – Шербур и Гавр. Оба они, так же как и бухта, находились в радиусе действий истребителей, базирующихся в Англии, а так как Шербур расположен на самой оконечности Котантенского полуострова, то, сло мив сопротивление на полуострове, его можно было полностью окружить.
Общее протяжение фронта высадки составляло около 70 миль: от города Киневиль, что южнее Барфлера, до устья реки Орн. Американцы должны были высаживаться на западной половине этого участка, а англичане – на восточной. Задачей первого дня было выйти на линию Сен-Мер-Эглиз, Карантан, Байе, Кан. Город Кан имеет порт, связанный каналом с морем.
Коротко говоря, план действий был-следующим: во-первых, создать плацдарм, включая Шербур и Кан, и площадки для аэродромов; затем «двинуться в Бретань с целью захвата портов южнее Нанта»; наконец, «устремиться на восток вдоль Луары в направлении Парижа и на север за Сену с целью уничтожить как можно больше германских войск в этой западной зоне» (Это предстояло совершить 3-й американской армии генерала Паттона. Он должен был перенести свой штаб во Францию и прежде всего овладеть полуостровом Бретань).
«Это продвижение, – пишет генерал Монтгомери, – должно было отрезать все силы противника, находящиеся южнее Сены, мосты через которую предстояло разрушить бомбардировками с воздуха». Во время этих действий 7-я американская армия генерал-майора А. Патча должна была высадиться в Южной Франции и наступать вверх по долине Роны.
Генералу Эйзенхауэру противостоял фельдмаршал фон Рундштедт – главнокомандующий немецкими силами на Западе».
Еще в феврале 1944 г. Гитлер назначил фельдмаршала Роммеля командовать войсками во Франции. Это давало в руки Роммеля группу армий «Б», которая состояла из 7-й армии, расположенной в Нормандии и Бретани, и 15-й армии, стоявшей на побережье Па-де-Кале и во Фландрии, с 83-м корпусом в Голландии. Назначение Роммеля для немцев оказалось большим несчастьем. Хотя он и фон Рундштедт соглашались удерживать французские порты до последнего человека, чтобы ими не воспользовался противник, однако фельдмаршалы расходились в вопросе о том, каким способом отражать вторжение. В то время как Роммель предпочитал дать бой противнику на месте высадки и поэтому настаивал на необходимости иметь сильные прибрежные гарнизоны с близко расположенными резервами, мнение фон Рундштедта было диаметрально противоположным. Идея Рундштедта заключалась в том, чтобы позволить противнику высадиться, и затем, прежде чем он сможет создать плацдарм, нанести ему контрудар крупными силами. Это означало, что главную массу войск следовало держать на достаточной глубине в тылу береговой обороны. Такое расхождение во взглядах привело к компромиссу, что вообще является на войне самым худшим. Пехоту выдвинули вперед, а основная масса танков осталась позади. В результате в момент кризиса взаимодействие между ними было неудовлетворительным. Характер расположения оборонительных сооружений на побережье усугублял ошибку в группировке сил, ибо по форме оборонительные районы были вытянутыми, имели небольшую глубину или совсем ее не имели. Укрепления представляли собой цепь сооружений, тянувшихся вдоль берега и связанных между собой препятствиями, как подводными, так и установленными на берегу. В тылу никакой второй оборонительной полосы не было, поэтому вся оборонительная система фактически представляла собой подобие линии Мажино. Как бы это ни казалось удивительным, но и Гитлер и Роммель также твердо полагались на эту линию, как французы полагались на линию Мажино в 1940 г. Также немцы допустили другой важный просчет. Они были убеждены, что главная высадка произойдет в Па-де-Кале, и поэтому не только значительно сильнее укрепили побережье Па-де-Кале, но и выделили для его обороны более мощные силы, чем для любого другого сектора. Зная об этом, генерал Эйзенхауэр делал все возможное, чтобы поддерживать немцев в заблуждении путем такого движения судов, как если бы он намеревался производить высадку именно там, где предполагали немцы.