– Если мисс Пенелопа такой порченый товар, почему же вы оказались среди ее женихов? – мрачно спросил Фаберовский.

– Я уехал из Индии, как у нас говорили, «пустым», то есть без жены. Хотя перед рождеством в Бомбее каждый год высаживался целый «рыболовный флот» из девушек и их компаньонок, ищущих себе женихов, но всем им нужны были лишь «черные сердца», богатые холостяки из старших офицеров. Пенелопа же девушка состоятельная, и довольна красива. А что касается ее прошлого, то мы с ней скоро уедем в Египет, в Каир, где никто не будет знать об этом. Мне пошла бы даже сестра Гримбла, хотя Сфинкс в Гизе с отбитым мамелюкскими ядрами носом кажется симпатичней ее. Но Сфинкс спит сам по себе, а мне пришлось бы спать вместе с ней. Вы знаете, вода в Ниле очень илистая и феллахи, чтобы сделать ее прозрачной, намазывают кувшины изнутри особой графитной пастой, которая осаждает ил. Если сравнить «Бомбейского монстра» с нильской водой, доктору Гримблу придется дать ей в приданое слишком много такой пасты.

– Я узнал вас, мистер Фейберовский, – вдруг громко сказал Проджер, только что проводивший после танца на место свою даму.

– Как только вы вошли. Если вы хотели сохранить свое инкогнито, вам надо было лучше гримироваться. Леди и джентльмены, хочу вам представить: мистер Фейберовский.

– Да что же за дьявол наслал на нас такую порчу! – гневно взревел доктор Гримбл, вскакивая с дивана, и монокль выпал у него из глаза, закачавшись на шнурке около причинного места. – Убирайся, пока тебя не выкинули отсюда силой, польский ублюдок!

– И, подойдя к поляку, Гримбл грубо толкнул Фаберовского в грудь.

– Вы слишком несдержанны на язык, доктор Гримбл, – заметил стоявший рядом с Фаберовским лейтенант Каннингем. – У нас в Индии за такие слова вас бы просто убили. На вашем месте я бы постеснялся выражаться так хотя бы при дамах.

– Вы, доктор Гримбл, настоящий хам! – поддержала его Эстер.

– Ой, как я люблю, когда мужчины дерутся! – воскликнула миссис Триппер, обращаясь к мисс Гризли. – Милая, там у меня сзади в сумочке лежит лорнет!

– Гримбл, оставьте этого человека в покое, он вам не мешает! – возмущенно воскликнула Эстер, когда доктор очередной раз толкнул поляка.

– Проджер, я не нанимал на этот вечер констебля, понадеявшись на вас, – подал голос доктор Смит. – Выкиньте этого самозванца, иначе я сойду с ума. Я не хочу отдавать ему дом.

– Сколько раз из-за меня выходили на дуэль прекрасные молодые люди, – сказала миссис Триппер, прикладывая к глазу старинный лорнет, – заступаясь за мою девичью честь.

– Я всегда сама защищала свою честь, – сказала мисс Гризли, продемонстрировав подруге увесистый морщинистый кулак. – И не поручала это посторонним мужчинам.

Поляку надоели толчки Гримбла и он в свою очередь тоже толкнул доктора в грудь ладонью.

– Лейтенант, они же сейчас будут драться! – испугалась Эстер.

– Сделайте что-нибудь!

Миссис Триппер потребовала, чтобы ее коляску подкатили поближе к рингу. Влекомая мощной рукою мисс Гризли, она тотчас была доставлена прямо к месту будущего сражения. Лейтенант Каннингем встал между Фаберовским и Гримблом и сказал:

– Не дело вы затеяли, джентльмены. Если у вас чешутся кулаки, выйдите на улицу. Мистер Ренуяр, не устраивайте тут драки, я не для этого вас приглашал.

– Послушайте, Каннингем. – Фаберовский постучал лейтенанта костяшкой пальца по лбу. – Я такой же Ренуар, как вы – писсуар.

– Во, черт побери! – восхитился Каннингем, оглядывая всех кругом. – Мне кажется, мы с вами сможем поладить, мистер Незнаю-как-вас-там. Вы самый остроумный человек из всех, что мне встретились пока в Лондоне.