– Какого…, – открыл рот старичок.

– Яблочного, – улыбка не слезала со рта дамы.

– Я говорю, какого… дьявола, – Исидор Павлович сделал щель меньше.

– Сын в вытрезвитель попал, – наклонясь прошептала ему в ухо Елизавета, – как настоящий мужчина.

– Да? – удивился Исидор Павлович, распахивая дверь, – Толян?

– Анатолий, – гордо поправила мама, – дак вы сиропа дадите?

– Пироги на радостях печь надумали? – засмеялся дедуля.

– Он позвонил, – оглядываясь по сторонам, проворковала Елизавета Антиповна, – велел еды принести и яблочного.

– Принесите ему желудей, – предложил добрый Исидор, – свиньи едят – за уши не оттащишь.

Улыбка сползла с чела мамы и вползла на чело Исидора Павловича.

– Кккк какие свиньи? – не могла поверить услышанному мамуля, – при чем тут вообще свиньи! У меня сын в вытрезвитель попал!

– А при чем тут я? – Исидор Павлович стал слегка сердится.

– Мы вас макаронами, а вы…, – Елизавета Антиповна развернулась и пошла вниз.

– Да нету у меня яблочного сиропа, – крикнул ей дедок, – могу уксуса дать.

– Какой подлец, – выдохнула мама, – Авель!

Исидор Павлович не стал возмущаться, он закрыл дверь на все запоры и поковылял в кровать. По не понятной причине слегка чесалось в области живота. Не имея привычки разглядывать свои мощи, Исидор сунул руку, пытаясь расчесать крыщи. Однако чем больше чесал, тем они чесалось сильнее. Оттопырив ночнушку, он с удивлением разглядел красные пятна. Они желтели и переливались. Нацепив башмаки, схватив банку с повидлом, Исидор поскакал к Елизавете Антиповне.

– Вот возьмите для сына, – протянул он банку в открывшуюся дверь и заскочил в квартиру.

– Спасибо, – женщина сунула повидло в корзину, – он там голодает.

– А у меня лишай, – дед задрал рубаху.

– А у меня прыщи на заднице, – Елизавета Антиповна в сердцах стащила панталоны и подняла платье, – и чирии тоже. А теперь выходите, мне сына навестить надо.

Исидор Павлович, не спускал глаз с покрытых целюлитом бедер. Они манили своей ущербностью, дразнили своей чешуйчатой структурой и напоминали о бренности женского тела.

Вернувшись в свою келью, Исидор Павлович, уже более пристально осмотрел себя через зеркало. Пятна расползлись по животу, спине и показались на подмышках.

– Отколосила роща золотая, – пришел к неутешительному выводу старик, – пропели дрозды.

Вытащив из кухонного навесного ящика две литровых банки, Исидор Павлович лег спать. Ему, конечно, снился сон. Ему снился отдел в книжном магазине, где рядом с книгой о скотоводстве лежали новые белые тапочки. Старик всю ночь мерил то одну пару то другую. Однако тапки были явно не стандартные, скорее всего рассчитанные на три пальца, они не всовывали в себя стоптанную за жизнь стопу. Намаявшись за ночь, с перерывом на пописать, Исидор Павлович встретил утро с радостью жаворонка. Перелив урину из горшка в одну банку, и начерпав ложкой дерьмо из унитаза во вторую он пошел сдаваться в поликлинику. Люди спешили на работу, за деньгами и удовольствиями. Проститутки спешил домой, с полными карманами денег, усталые и обессиленные. Исидор Павлович пробирался между теми и другими. Районная поликлиника встретила его радостно, там всегда счастливы видеть пенсионеров и других неимущих.

– Крышку снимать? – спросил Исидор Павлович, входя в комнату приема анализов.

– А что у вас там, моча? – спросила в белом колпаке женщина.

– Нет, – спокойно ответил дедушка, демонстрируя емкость, – говно.

– Направление где? – женщина подошла ближе.

– Я сперва анализ отдам, а потом к врачу пойду, – дедушка гордо пошагал на выход.

– Безобразие, – женщина не стала шибко ругаться, понимая бесполезность этого мероприятия.