В одно мгновенье, Шон почувствовал уверенность в том, что все эти люди точно такие же, как и он сам, и их не стоит бояться. Но все же в его голове коренилась глубочайшая неприязнь к каждому из присутствующих. На подсознательном уровне, он понимал, что кратно превосходит их, но к сожалению, вынужден жить в тех же рамках, что и недалекий люд.

Шон с особым интересом осматривал каждого, кто попадался ему на глаза, но при этом как только он получал ответный взгляд на себя, тут же отводил глаза в другую сторону, словно вовсе не разглядывал этого «человека». На лицах всех людей читался либо чрезмерный пафос, которым каждый оправдывал свое ничтожество; либо поддельная улыбка, которая раскрывает человека, как ничто другое. Знаете, ту самую улыбку на лице, когда кончики губ натянуты до ушей, но глаза хладны и несчастны. Все же некоторым «людям» еще стоит практиковаться в «искусстве создания видимости».

Среди всей толпы, Шону приглянулась одна дама, которая каким-то внутренним духом притягивала его внимание к себе. Ей было лет так 25 на вид, она имела азиатскую наружность и естественно привлекательные черты лица. Черные локоны плавно спускались на хрупкие плечи, закрытые легкой полупрозрачной накидкой. В отличии от подавляющего большинства гостей, она не старалась скрыть свою фигуру, а лишь наоборот точно подчеркивала ее черным облегающим платьем. На ее лице был минимальный макияж. Тонкие длинные ресницы, не слипавшиеся от туши, чуть бледный оттенок пухлых губ, не испорченный ярким блеском и аккуратные скулы, не выделенные тенями, подчеркивали легкость образа. Казалось, что даже у мужчин макияжа было кратно больше, чем у нее. Но при этом она выглядела красивее, пожалуй, всех, кто находился в зале. И стояла она совсем одна у проектора, ни с кем не разговаривала, а как Шон оглядывала всех в округе. Конечно, ей удалось привлечь к себе много внимания, но внимание это было абсолютно разным. Мужчины чувствовали ее превосходство над собой, как внешне, так и социально; а женщины смотря на нее либо испытывали крайнюю степень зависти, либо же вовсе сексуальное влечение к ней. Ни один джентльмен не решался к ней подойти, так как традиционная пара мужчина-женщина, порицалась обществом. Безусловно, если бы вы состояли в отношениях с женщиной, будучи мужчиной, вам бы никто и слова не сказал. Но все же, вы бы поймали на себе тучу косых взглядов. Традиционная пара в новом обществе – дурной тон. Таков уж уклад.

А между тем, необычайной красоты леди маневрировала около проектора с бокалом терпкого, но при этом сладкого алкоголя и каждым своим движением покоряла все больше взглядов. Шону было крайне трудно увести свой взгляд с нее. Это был один из немногих моментов, когда он оглядывал кого-либо так продолжительно и тщательно. Было в ней что-то живое, что-то, что отличало ее от других. Еще более Зидлера удивлял тот факт, что никто не рискнул подойти к ней и завязать разговор. Экстравагантная, выбивающаяся из норм наружность обеспечивает неприкосновенность и неприступность в мире эгоцентричных «декоративных людей будущего». Складывалось некое ощущение, что пока другие существовали, она по-настоящему жила.

А между тем, восхищение Шона, перебил звук из динамиков, на котором все тот же знакомый роботизированный голос огласил: «Дамы, небинарные персоны и господа! Просим обратить внимание на голограмму. Мероприятие объявляется открытым!». В тот же миг, вся суматоха в зале сошла на нет и все повернулись в сторону голограммы, стоящей в середине, в предвкушении «шоу». Фоновые голоса и прочий шум притихли и были слышны лишь звуковые эффекты из динамиков. Освещение также погасло и все вокруг покрыл мрак. Посреди зала всплыли яркие объемный цифры «1 274 093 749». Это число постепенно уменьшалось. Голос из динамиков огласил изображаемую цифру, после чего добавил: «Сейчас вы можете наблюдать численность населения нашей планеты. К нашему всеобщему счастью, это число сокращается и в скором будущем мы достигнем нашей цели в миллиард людей. Мы должны скооперировать все наши усилия для достижения «Золотого миллиарда».» После этих слов, вместо голограммы численности населения, в пространстве образовалась другая голограмма, изображающая половой акт двух мужчин. А затем появилась голограмма полового акта двух женщин. Вся эта мерзость была изображена так красочно и аппетитно, что недалекие умы с удовольствием романтизировали бы сею грязь. Зидлер смотрел на весь этот этюд и не мог скрыть шока со своего лица. Он с величайшим недопониманием стал наблюдать за реакцией других гостей и по-видимому, им это приносило удовольствие. Их лица передавали эстетический, а быть может и сексуальный оргазм. Вдруг снова послышался голос из динамиков: «Система ввела новую опцию бонусов. Бонус в виде 40 дополнительных часов на ваш счет за регистрацию однополого брака!» Зал был завален аплодисментами и овациями.