В тот, казалось бы, ничем непримечательный день, уходящее за горизонт солнце светило ярче обычного. Редкие лучи даже прорывались сквозь нависшую над городом пелену; и отражались алым оттенком на лике города, полного шума и светодиодов. За этим захватывающем пейзажем с террасы своих хором наблюдал Господин Сейвер. А между тем, реконструкция Кёльнского собора шла полным ходом. Властная гримаса никак не сходила с лица мужчины. Его пронзающий взгляд, то и дело, скользил: то на закат, то на собор, то на наручные часы. Но вдруг эта медитация была прервана уведомлением от бота.

Это был генеральный директор – Оливер. Он значительно отличался от других ботов в этом мире неживых людей и почти живых машин. Оливер был, пожалуй, самым живым ботом из всех, что когда-либо были созданы. Этот чудо-бот был собран специально под заказ Господина Сейвера в свое время. Ему были подконтрольны практически все процессы, происходящие где-либо. Если так можно выразиться, Оливер был правой рукой Господина Сейвера.

Сейвер некоторое время отходил от потока мыслей в его голове, а после позволил Оливеру зайти на террасу. Дверь отворилась и бот, одетый в строгий костюм, составил компанию Господину Сейверу.

– Что ж такого интересного произошло, что ты побеспокоил меня именно в этот момент? Собор достроен? Или быть может ты выяснил, как контролировать солнце? – высказывал свое недовольство владыка, даже не поворачиваясь лицом к Оливеру.

– Владыка Сейвер, извиняюсь, что отвлекаю вас. Дело в том, что на наших просторах совсем недавно произошел крайне неординарный случай… Нам необходимо поставить вас в известность и посоветоваться с вами об этом. Иначе это может влечь за собой весьма неприятные последствия. – выкладывал бот виноватым тоном.

Сейвер выдержал раздраженное мгновенье молчания, после чего выдал:

– То-то же, закат сегодня какой-то неординарный… Ну, выкладывай, что там стряслось. – ожидая услышать что-то весьма тривиальное, сказал Сейвер.

– Я думаю, Вы помните дело о Роберте Айнзидлере… Так вот, его родной сын – Шон Зидлер узнал про дневник отца. О дневнике, Шон узнал через своего дядю – Фрэнка Айнзидлера. Мало того, он также и убил его в больничной палате одного из отделений в Лондоне. – выкладывал генеральный директор, а между тем Сейвер заинтересовался этим инцидентом настолько, что даже повернулся лицом к нему.

– И как же, он собственно вышел на своего дядю? Вы ведь не смогли это проконтролировать, так? – упрекал своего подчиненного Господин Сейвер.

– Мне жаль произносить, но их встреча – абсолютная случайность…

Сейвер закрыл глаза и тяжело вздохнув, встал с кресла и возник пред ботом.

– Какая, к черту, случайность? Я построил мир, в котором люди растут в лабораториях; в мире, где каждое действие подконтрольно безошибочному аппарату. И ты мне сейчас говоришь, что встреча двух Айнзидлеров – случайность? Или быть может, вам проще свалить вину за невнимательность на «случайность» … В прочем, поведай мне лучше о том, как они встретились. – спокойным голосом давил владыка.

– Шон Зидлер вчера в обеденное время находился в реабилитационном центре. После процедур, он направился вдоль коридора, напевая песню «Bella ciao». В этот момент, Фрэнк Айнзидлер подловил знакомый мотив и продолжил песню. Любопытство Шона взяло верх, и он вошел в палату к своему ново знакомому дяде. Они решили сыграть партию в шахматы. На кону стояло спасение Фрэнка. Фрэнк одержал победу в партии и был убит своим племянником. Сам Шон воспринял убийство, как спасение… Стоит отметить, что за день до этого, Шон Зидлер познакомился с некой Беллой Фамилье на одном из мероприятий. Возможно от нее он и узнал старую песенку. – поведал Оливер.