– Все в порядке! – Николь почувствовала неловкость перед гостеприимным хозяином. Она попыталась улыбнуться и села за стол. У нее пропал аппетит. С вялым безразличием она ковыряла рыбу.

Пол ел с удовольствием, но с хмурым лицом. У него после ссоры всегда разыгрывался аппетит. За столом они не произнесли больше ни слова. Когда Саммерсоны вернулись на виллу, Пол сразу же ушел в свой кабинет. Николь, чтобы снять напряжение, искупалась в бассейне, потом попыталась дозвониться до Холли, но ее телефон молчал. От этой дурацкой ссоры у нее разболелась голова, и она пошла спать. Николь часто страдала мигренями и депрессией, особенно после ссор с мужем. Пол заглянул в спальню, когда Николь уже засыпала. Постояв несколько секунд в дверях, он решительно направился к ее постели.

– Прости меня, дорогая! – он поцеловал ее руку. – Я не хочу омрачать наш праздник. Я люблю свою дочь. И, так же, как и ты, больше всего на свете хочу, чтобы она была счастлива. Давай все забудем! Я сам с ней поговорю, обещаю.

– Только прошу тебя, не дави на нее, – Николь примирительно посмотрела на мужа. – Она очень впечатлительная девочка и сгоряча может наделать глупостей. Вспомни историю Дэниз. Не ваши ли запреты посадили ее на героин?

– Ты права, – вздохнул Пол, – мне вчера позвонили из клиники. Дэниз совсем плоха. Я сообщил отцу, но он и слышать о ней не хочет. Слишком дорого обошлись ему выходки Дэниз. Он не может простить ее и считает, что она виновна в раннем уходе матери.

– Ты должен навестить ее, – посоветовала Николь.

– Я подумаю. У меня, к сожалению, сейчас не самые лучшие времена. А потом, я плачу немалые деньги, чтобы Дэниз ни в чем не нуждалась.

– У тебя проблемы? – встревожилась Николь.

– Ну, скажем, мне сейчас нелегко. Не волнуйся, я справлюсь. Спокойной ночи, дорогая! – Пол нежно поцеловал жену и направился к выходу. – Я еще немного поработаю. Завтра трудный день. Ты должна хорошо отдохнуть.

– Спасибо, ты тоже не засиживайся.

По натуре Пол был вспыльчив, но всегда шел первым на примирение. Какая муха укусила его сегодня, Николь не знала. Он никогда не напоминал ей о прошлом, так они договорились. И Пол держал слово двадцать пять лет. Только сейчас Николь поняла, что все эти годы в глубине души мужа пряталась обида на нее. И сегодня его уязвленное самолюбие напомнило о прошлом.

В доме Дэвида Вильсона началась подготовка к празднику. В нарядном платье Энни колдовала над индейкой.

– Да здравствует Энни! – Рой с криком, как в детстве, скатился по перилам лестницы. Его огромные карие глаза горели на бледном исхудавшем лице.

– Боже мой! Мой мальчик наконец-то ожил! – Энни расплылась в широкой улыбке. Рой обхватил ее за талию и хотел приподнять, но 95 килограммов пожилой негритянки нелегко было оторвать от пола.

– Милый, – кокетливо стрельнула глазами Энни, – я не создана, чтобы меня носили на руках. С днем рождения, мой мальчик, – она поцеловала Роя.

– С днем рождения, Рой! – в столовой появился Дэвид. Он крепко обнял племянника. – Жаль, что с нами сегодня нет Эстер.

– Спасибо, мои дорогие! Мама часто меня навещает, – неожиданно признался Рой. – Сегодня на рассвете она вошла ко мне в комнату, поцеловала и ласково прошептала: «Я горжусь тобой, сынок».

Энни с Дэвидом переглянулись.

– Конечно, ее душа всегда будет рядом с тобой, мой мальчик. Я молюсь за тебя, Рой, и за бедную Эстер, и за твоего отца Фредди. Мир их праху! – Энни перекрестилась.

В кармане у Роя зазвонил мобильник.

– Бог мой! Я совсем забыл! Прости, прости меня, ради бога! Бегу, уже бегу. Согласен, я готов понести самое суровое наказание, – только и смог он ответить на обрушившиеся по телефону упреки. – Сейчас мне предстоит выдержать извержение Везувия и не погибнуть под его огненной лавой, – с улыбкой произнес Рой после разговора по телефону. – Я совсем забыл, что отключил телефон еще три дня назад…