Вадим подошёл к столу и остановился.

– Ба! – нехорошо разулыбался парень. – Коробок собственной персоной пожаловал! Букварь! Никак пивка захотелось?

Коробов хорошо знал боевиков Беса – все они у него когда-то учились. Кто оканчивал школу, а кто, как этот – Алексей Шишко, со странной кличкой Смага, – бросал, недоучившись. Кому сейчас образование нужно? Без него легче живётся. Смага пять с половиной классов с трудом осилил, три года второгодником был, а поди же ты, припеваючи живёт, над голодным учителем с университетским образованием издевается.

– Нет, я пива не хочу, – ровным голосом отказался Вадим. – Я пришёл за водой.

– Ах, попить букварю хочется! За деньги или в долг водичку брать будем?

– По талонам, – всё также спокойно проговорил Коробов, не обращая внимания на фривольный тон Смаги, явно желавшего вывести из себя учителя.

Вадим достал из кармана тоненькую книжечку талонов, вырвал один листок с печатью и подписью Беса и протянул Смаге.

– Мне два литра.

Смага небрежно скомкал листок, и бросил его в ящик с пивными бутылками.

– Букварю Коробку два литра питьевой воды! – постучал костяшками пальцев в окошко пакгауза над собой.

За запылённым стеклом мелькнуло девичье лицо и тут же скрылось. Смутилась девушка, увидев своего школьного учителя.

Алёна Грошина, вспомнил Вадим. Хорошая девочка, одна из лучших учениц школы. В былое время и золотую медаль получила бы, и в университет поступила… А так… Сломали девчушку, растоптали такие подонки, как Смага.

Окошко чуть приоткрылось, и из него высунулась рука с двухлитровой пластиковой бутылкой. Голову Алёна старалась в окне не показывать, чтобы не встречаться взглядом с Коробовым.

Смага, не глядя, поднял руку, принял бутылку и стал вертеть её у себя перед глазами. Отдавать её Коробову он не спешил.

– И куды же это ты с рюкзачком собрался?

– На кудыкину гору. Там пиво бесплатно раздают.

– Н-да? – Смага чванливо отвесил губу. – А ты знаешь, Коробок, что в стране инфляция? И к нам эта гадость тоже докатилась. Так вот, букварь, теперь за один талон можно купить лишь полтора литра воды. Такие дела…

Нагло глядя в глаза своему бывшему учителю, Смага свинтил крышечку с бутылки и приложился слюнявыми губами к горлышку. Однако пропущенная через цеолиты в цехе химподготовки кислая вода в него не пошла. Что после пива и не мудрено. Поперхнулся Смага, закашлялся, но выход из положения нашёл быстро. Перевернул бутылку и вылил на землю около трети.

– Теперь порядок, – проверив на свет, сколько осталось, довольно сообщил он, закрутил крышечку и протянул бутылку Коробову.

Вадим взял бутылку, открыл и на глазах оторопевшего Смаги демонстративно промыл горлышко и пробку от его слюней.

– Что, брезгуешь?! – окрысился Смага. – Смотри у меня, букварь, допросишься! Думаешь, я забыл, как ты меня в школьном сортире поймал, когда я «травку» втихаря курил? И как ухи мне крутил?!

– Да, зря я тогда… – с сожалением вздохнул Вадим, засовывая бутылку в карман рюкзака.

– То-то! – самодовольно оскалился Смага.

– Зря я тогда «ухи» тебе не оторвал, – уточнил Вадим, спокойно глядя в злые глаза бывшего ученика.

Смага взбесился. Ну что от «бесёнка» ожидать можно, кроме подражания своему хозяину?

– Ну ты, огрызок указки! – заорал он, вскакивая и хватаясь за АКМ. – Я из тебя сейчас решето сделаю!!!

– А хотюнчик не надорвётся? – осадил его Вадим. – Не та ты сошка, чтобы из автомата по собственному желанию в кого хочешь палить. Если меня убьёшь, тебя Хозяин на этом же месте зароет.

Коробов не блефовал – знал он, в чём его сила. Учителей и медиков Бес не трогал и своим подручным запретил. Их и так наперечёт осталось – трое учителей, четверо врачей. Если школу закрыть или больницу, обязательно кому-то захочется своё чадо грамоте учить, либо у кого-то аппендицит прорвёт. И тогда этот кто-то в Каменку подастся и ни на день-два, а надолго. А вот этого как раз допускать и нельзя – и без того о посёлке уже ходят разные слухи, а тут в райцентре ещё и живой свидетель появится, который в любой инстанции эти слухи подтвердить сможет.