– Вы излагаете факты, которые ясны нам с самого начала, товарищ старший лейтенант, – высказывается майор, вызывая раздражение на осунувшемся лице Марины.

Оба крепко сжали свои челюсти, лишь бы не опуститься до примитивных оскорблений.

– Что вы имеете в виду?

– Насколько мне известно криминологический портрет предполагаемого преступника составлен был не составлен до моего приезда. А когда я запросил его у экспертов, то он был основан расплывчато, полагаясь на тех версиях, которые были озвучены вами. Мясоруб? Хирург? Не стоит исключать, но тогда под подозрения могут попадать и светилы отечественной медицины, – продолжил Семёнов, потирая свой шрам пальцами. – Каким, по вашему мнению, должен быть человек, совершившим подобное? На какой части населения делать акцент во время проверок, которые так и не были проведены?

Ирония пронзила воздух, вызывая недоумевающие переглядки между милиционерами. Лишь Добронравова не отводила взгляд от майора, впитывая, казалось, губкой каждое слово.

– Стоящие на учёте психбольные.

– Полоумные, которые ложку в руках без дрожи держать не могут? Маловероятно, но исключать никогда не стоит, – мужчина нагнулся через стол, нависая мощной фигурой над храбрившейся Мариной, сжимающей крепко края стола пальцами до бела.

– Да, потому что не будет нормальный советский гражданин промышлять подобным. Определённо это рук человека психически нездорового, склонного к половым извращениям или ранее судимого за подобные преступления…

– Я не психиатр, товарищ старший лейтенант, – вспыхивает моментально Роман, перебивая, но тона не повышая, что напрягало сильнее криков. – Но по своему опыту скажу, что делать упор на подобных индивидах – ошибка. Такие люди эмоционально неуравновешенные, им чужд самоконтроль из-за невозможности сдержать агрессивных вспышек. Наш же убийца обладает либо привлекательной наружностью, либо заманивал своих жертв галантным поведением. Посудите сами, Марина Игоревна, следы сопротивления на трупах не были обнаружены, удары приходились в спину в заднюю часть головы. А что это означает? – его голос опустился до шёпота. – Человек повернётся спиной, своей уязвимой частью, только если он кому-то доверяет в достаточной степени, чтобы не ожидать от него подвоха и опасности.

Добронравовой впервые не было, что добавить. Поджав сухие губы, женщина сникла, ощущая, как в висках закололо от возникшей головной боли.

Не поддаваться на провокацию становилось труднее.

Семёнов сел обратно на стул, ослабляя чуть удавку галстука на шее.

– Вы предлагаете что-то конкретное, майор Семёнов?

Басистый прокуренный голос Виктора Руслановича был подобен удару судейского молотка. Марина сглотнула мерзкий ком в горле, образовавшейся из вины и стыда за свою недальновидность. В глубине души она знала, что была опрометчива и наивна, злилась из-за недостатка опыта, который не давал ей взглянуть на ситуацию иначе, по-новому.

Это был нетипичный убийца, а значит уравнивать его с другими преступниками категорически недопустимо.

– Предлагаю запросить помощи у соседних областей, чтобы коллеги выделили для нашей операции больше людей, а также просмотрели тщательно архивные дела, дабы исключить вариант того, что наш маньяк может быть «путешественником», – Роман стал говорить спокойнее, казалось, возвращаясь к своему привычному вальяжному состоянию, морщины на лице демонстрировали обратное. – Товарищи, на данный момент мы вынуждены искать его методом исключения, как бы прискорбно это не было. Если преступник сможет один раз проскочить мимо нас как «отработанный», то уверяю вас, Ульяновск будет пополняться жертвами до тех пор, пока он не попадётся к нам в руки по нелепой случайности. Но до этого каждый труп, – мужчина обвёл взглядом исподлобья каждого сидящего в кабинете. – Будет на вашей совести.