Алиса хотела было уточнить из любопытства, узнать поподробнее об этой криминальной семейке, но, столкнувшись с помрачневшим лицом напарника, лишь кивнула.

– Сёма парень хороший, правда, – попытался улыбнуться Дмитрий, быстро переводя разговор. – Со сверстниками своими, правда, ведёт себя, как блатной, но это пока Олег, то есть Зуб, не вернулся. Он уж его приструнит.

– Он Клычок, получается, – усмехнулась девушка, отставляя заполненную трубу в сторону и следом разминая затёкшие плечи небрежными движениями.

Парень довольно замычал, хихикая.

– Лис, – Бурунов потянулся к Алисе, ласково обхватывая женские ладони своими и внимательно всматриваясь в потускневшую зелень уставших глаз. – Я рядом, слышишь? Никто тебя не тронет. Даже если старшим дорогу придётся перейти – перепрыгну. Ты ж семья моя, ничуть не меньше мамки роднее, сама знаешь.

Знала. Оттого так доверчиво в ответ смотрела, принимая заботу Димы. Но подобных жертв от него не требовала. Наслышана была, как обращались с «чертями» и неугодными, как те под машины бросались и с крыш хрущёвок прыгали, лишь бы больше не терпеть травлю.

Голову заполнили тревожные картинки, сдирая с губ нежную улыбку.

Добронравова чуть кивнула, отпрянув.

– Молодёжь, – окликнул ребят Алексей Михайлович, вытирая руку об грязную тряпку и подходя ближе. – Бросайте всё, вторая смена закончит. Бегите переодеваться, пока толпа не попёрла.

– Так точно, дядь Лёш.

Спорить не хотелось. Да и работа шла, откровенно говоря, так себе.

***

– Что скажете, старший лейтенант?

Удары оперативников о землю раздавались чуть поодаль от места преступления. Они обеспокоенно семенили между высокими стволами сосен, отцепляя территорию и оттесняя в сторону случайных зевак.

Милиция получила информацию около девяти часов утра о том, в районе Майской горы вновь было обнаружено тело девушки. Точное место потрясённая жительница указать не смогла, поэтому оперативники, выехавшие на место, с недоверием побрели вслед за престарелой женщиной по оставленным ею следам и свежей лыжне. Они, перешёптываясь между собой, не сомневались, что вызов был ложным, так как в последнее время в связи с многочисленными январскими праздниками участились случаи заплутавших и заснувших в местных лесополосах пьяниц и тунеядцев. Однако едва милиционеры приблизились к территории совершения преступления, стало ясно, что этот случай отличался от привычных им.

Десяток человек столпились рядом с одним из оперативников, облепляя его со всех сторон. Пока мужчины переглядывались друг с другом молчаливо и пытались разглядеть труп за широкими спинами экспертов и следователей, женщины охали и тяжко вздыхали в перерывах между активным обсуждением случившегося, драматично хватаясь ладонями за сердце.

– Неужто душегуба девка?

Марина поморщилась. В ушах стоял людской гомон, заглушавший собственные мысли. Он перекрывал звуки, но далеко не запах, смешивающийся с морозным воздухом в сладковато-металлический аромат.

Взгляд Добронравовой был серьёзным и сосредоточенным. Женщина внимательно исследовала каждую деталь на месте преступления. Казалось, что за годы работы она привыкла к результатам человеческой жестокости, но увидев данное зверство над брошенном в сугробе безжизненным телом неизвестной, лейтенант не смогла скрыть отвращение на лице.

– Очередная жертва, – пальцы подрагивали, когда доставали из кармана пальто сигарету. – Наша. Девятая, – прошептала следом, затягиваясь никотиновым дымом в полные лёгкие, пока в горле не запершило.

Нервы ни к чёрту.

Каждый сотрудник милиции, проработавший хотя бы больше года, мог до приезда криминалистов и судебно-медицинской экспертизы определить по первому виду, к какой категории относилось то или иное преступление.