– Зачем? – не понял Костик, а поскольку полковник опять резко остановился, он едва не ввинтился в него снова.

– А просто так. Покажу тебе, какие здесь разъебаи работают. И скажешь мне, как, по-твоему, я должен с такими управляться. Ты, как-никак, медалист. Да и взгляд у тебя не замылен.

– Но я… – пролепетал Костик, настороженно приглядываясь к полковнику – ему показалось, что тот стремительно пьянеет. – Я, вообще-то…

– Вот и давай, проверим! – обрадовался Бугаев и решительно рванул на себя ближайшую дверь. – За мной!

У вошедшего за полковником Костика изумленно отвалилась челюсть. В кабинете стояло четыре стола – ровно по количеству стен, и за всеми четырьмя сидели сурового вида мужчины в гражданской одежде с переплетениями на спинах и плечах ремешков плечевых кобур. Перед каждым из столов стоял стул для посетителей, но занят на данный момент был один. На стуле возле стола у входа сидел мужчина с окровавленным лицом, который пускал розовые пузыри изо рта с разбитыми губами. Он что-то жалобно мычал, а нависающий над ним оперативник в джинсах и майке с надписью «Пепси-Кола» тряс его за шиворот. Однако даже не это поразило Костика до глубины души. Гораздо большее впечатление произвела на него невозмутимость других сотрудников. Три парня в джинсах и майках как ни в чем ни бывало сидели за своими столами и занимались какими-то делами, словно окровавленный человек в их кабинете – дело совершенно обычное, не стоящее ни капли их драгоценного внимания.

– Ну, будешь еще на органы наезжать? – прорычал оперативник, не замечая вошедшего Бугаева. Он рванул окровавленного мужика за ворот светлой рубашки, раздался треск ткани, по полу звонко запрыгали пуговицы, а мужик сжался и отчаянно замотал головой.

– Что тут у вас, блядь, творится! – яростно взревел Бугаев, и только тогда кабинет пришел в движение.

– Товарищи офицеры! – обернувшись, выкрикнул парень с «Пепси-Колой», и трое, неохотно оторвавшись от своих дел, с ленцой поднялись.

– Отставить! – бросил Бугаев. И не обращая внимания на топчущегося за спиной Костика, ткнул пальцем в окровавленного мужика. – Это кто?

– Товарищ генерал… – торопливо, булькая сглатываемой кровью, заговорил тот, пытаясь подняться, в то время как парень с «Песпи-Колой» удерживал его, нажимая ладонью на плечо, – я свидетель по делу о…

– Это налогоплательщик, – бодро отрапортовал опер.

– Налогоплательщик? Ну-ну… Ладно, продолжайте. Я еще к вам зайду… – с угрозой сказал Бугаев. И, сделав знак Костику, первым шагнул к выходу. – Лейтенант, за мной.

Костик опять поплелся за ним по коридору, размышляя над только что виденным. «Налогоплательщик» – наверняка бандитская кличка, – догадался он и успокоился. Иначе с чего бы полковнику отнестись к произошедшему так спокойно. Хотя, даже если он бандит, все равно, применять к подследственному физические меры, согласно уголовно-процессуальному кодексу…

– Все, приехали… – Бугаев остановился перед обшарпанной дверью, на которой висела табличка «Убойный отдел», потянул за ручку, но дверь оказалась запертой. – Ну вот, вам, блядь, пожалуйста! – свирепо прошипел он, повернувшись к Костику. – А ты говоришь, справедливость… Вот она, твоя справедливость. Знаешь, мне б вместо этих дебилов с десяток твоих Мухтаров, да провести им через бухгалтерию собачью кормежку – с них в десять раз больше толку было б! Вот ты, к примеру, знаешь, чем они там занимаются? – Костик отрицательно покачал головой, и полковник неожиданно успокоился. – Нет? Вот и я не знаю… Да только не тем, чем надо, это точно.

– Может, они на выезде? – попытался вступиться за своих будущих коллег Костик, которого заранее вдруг охватило чувство этакой корпоративной солидарности.