Заманчивая часть предложения Саквы заключалась в том, что, приняв его, я буду уверен, что мой тыл в Кавирондо обеспечен. Если мы победим мангати, наша репутация на западе также значительно возрастет; и это, возможно, будет решающим фактором в вопросе нашего марша к Усоге. С другой стороны, не в моих традициях атаковать под германским флагом племя, которое раньше не совершало враждебных действий по отношению к нам. Соответственно, я решил, что, хотя я и поддержу султана в подавлении племени грабителей на юге, я не позволю германскому флагу или любому из нас, белых людей, участвовать в этом деле.

Я выделил на следующее утро тридцать человек под руководством Хусейна Фары, с условием, что султан также поставит под командование Хуссейна всех его аскари. Подвластные султану масаи и банту должны дать отряду возможность продвигаться к территории мангати той же ночью, чтобы они могли напасть на своих противников и разгромить их на следующее утро перед восходом солнца.

Саква согласился со всеми требованиями; но, как и любой негр наврал, чтобы задача не показалась мне трудной, и я не отказался от ее выполнения. Вместо того, чтобы отряд Хусейна напал на врага между четырьмя и пятью часами утра, как я и требовал, было уже от семи до восьми часов, прежде чем воины достигли Нгоро, так как расстояние до этого места оказалось в два раза больше, чем мне наврал султан.

Мангати проснулись, отвели свои стада в тыл и ждали моих людей, построившись для битвы. Последовало очень упорное и даже кровопролитное сражение, в котором Хуссейн совершил ошибку, не следуя тактике, которую мы всегда применяли на практике, атакуя с криком «Ура!» после нескольких залпов. Он двигался вперед осторожно и держась от противника на расстоянии.

Подойдя поближе к месту боя, мы все утро слышали грохот ружей, а также видели пламя, поднимающееся над некоторыми деревнями на юге.

К трем часам дня солдаты Саквы были первыми, кто вернулся гордо маршируя и распевая суровую военную песню в ритмичной манере, что-то вроде следующего: «Ху, ху, ху, ху!», а затем прибыли мои люди, исполняя свою собственную военную песню. Мангати действительно были разбиты, потеряли две деревни и пятьдесят шесть человек; но Хуссейну не удалось овладеть стадами скота, а запас патронов экспедиции, значительно сократившийся еще до этого боя, был сведен к минимуму. У меня теперь было только от сорока до пятидесяти патронов на человека для магазинных винтовок. После сражения у нас было несколько раненых. С другой стороны, весь Кавирондо, несомненно, был восхищен нашим маленьким отрядом, и это известие быстро полетело на запад до Уганды. В тот же вечер Саква заставил убить волов для моих людей, а на следующий день поднял большой черно-бело-красный флаг на холме в его столице на флагштоке высотой в пятьдесят футов (15 м). Его жены исполняли в честь нас танцы.

В конце концов, это означало, что у нас осталось мало патронов, и с таким незначительным запасом боеприпасов теперь нужно было отправиться на опасную территорию Нила?

Договор, который я заключил с Саквой 1 февраля, содержал следующее:

«Султан Саква из Кавирондо просит доктора Карла Петерса поднять в его владениях германский флаг. Он безоговорочно признает доктора Петерса своим господином.

Доктор Карл Петерс обещает защищать султана Сакру и помочь ему в завоевании всего Кавирондо, насколько это согласуется с другими планами доктора Петерса.

Султан Саква торжественно поднимает германский флаг сегодня в своей столице. Обе стороны заверяют этот договор подписями свидетелей.

Доктор Карл Петерс – подпись.