Поскольку моя лошадь несколько натерла спину седлом, я шагал пешком, и могу заявить, что я шел в прекрасном настроении. Передо мной был радующий глаз пейзаж полей пшеницы и кукурузы. Солнце светило, и все было замечательно.

Это радостное чувство, однако, значительно уменьшилось, когда я подумал о результатах этого первого дня. Некоторые из ослов потеряли плохо упакованные грузы; но наибольшая проблема была в полном отсутствии дисциплины среди носильщиков. Я прибыл в Кибокони в половине двенадцатого с верблюдами и небольшим количеством носильщиков, и немедленно приказал установить палатку, развести костер для приготовления пищи, а затем ждал господина фон Тидеманна и остальную часть каравана. Никто не пришел. Поскольку кукурузы для моих людей и вьючных животных в Кибокони не было, я сразу же отправил людей в селение Хидио, на расстоянии около двух миль, чтобы купить зерно. К двум часам в лагерь пришел герр Фридрих, владелец плантации, с предложением поставки кукурузы. Я сразу послал двух верблюдов, чтобы забрать зерно. В шесть часов, наконец, прибыл г-н фон Тидеманн и сообщил, что часть носильщиков сбежала. Таким образом, в Хинди остались двадцать тюков; а другая часть была в пути под контролем Фриденталя. Я сразу же приказал вернуть двух верблюдов в Хинди за оставленными грузами и решил на следующий день тщательно расследовать дезертирство носильщиков. На следующее утро г-ну фон Тидеманну пришлось вернуться в Хинди, и в полдень привезти оставшиеся грузы.

Загрузка верблюдов

Теперь я посчитал наши грузовые места, а затем со списком в руке сделал перекличку носильщиков и выяснил, что все носильщики были на месте. После этого, разделив грузы между верблюдами, ослами и носильщиками, в два часа я подал сигнал к тому, чтобы идти вперед в Мансамарабу. Опыт предыдущего дня заставил меня присутствовать на моем месте в тылу колонны, и я, соответственно, направил Фриденталя вперед с первыми грузами и несколькими солдатами. После выхода каравана из лагеря на земле осталось несколько тюков. Это означало, что либо несколько носильщиков сбежали, либо ушли в Кибокони без груза. Я вернул несколько ослов и нагрузил их дополнительным грузом, оставленным на земле.

Путь от Кибокони до Мансамарабу ведет через ручей, который не может быть форсирован вьючными животными. Путь в обход ручья занимает два часа, а по прямой дороге требуется только час или полтора. Послав носильщиков через ручей, я намеревался идти вместе с животными вокруг ручья. Не успели мы пройти и двух миль, как несколько поклаж на ослах рассыпались, и я должен был вернуться в Кибокони. Все это было очень обескураживающе. В пять часов я вернулся в брошенный нами лагерь и немедленно отправил письма Русту в Хинди и в Фриденталю в Мансамарабуу с приказами проверить количество носильщиков и отправить всех, которые были, ко мне. Затем я снова собрал палатку и несколько часов ждал новостей от г-на фон Тидеманна. В одиннадцать часов из Мансамарабу прибыли восемнадцать носильщиков, которых я отправил обратно в ту же ночь с частью груза.

Пятница, 5 июля началась сильным дождем. Рано утром пришли от тридцати до сорока носильщиков, которые быстро унесли оставшиеся грузы. Таким образом, этим утром я смог отправить ослов только с четвертью обычной нагрузки, а в половине восьмого я сел на свою лошадь и быстро поехал по длинной дороге вокруг ручья в Мансамарабу. Туда я прибыл в десять часов, полностью промокшим, и сразу же произвел общий сбор.

Результат показал, что все носильщики присутствовали. Так как в предыдущий день в лагере с самого начала похода на земле было оставлено несколько тюков, это означало, что не все носильщики двинулись в поход с грузом. Несколько туземцев просто незамеченными прошли параллельно маршруту и прибыли в следующий пункт налегке. Я заставил носильщиков выслушать речь, в которой сообщил, что я хороший начальник для хороших носильщиков, но суровый для плохих. Затем я выдал двойной рацион людям, которые носили груз прошлой ночью, и сумел вычислить носильщика, который 3 июля сбросил груз в поле кукурузы и вернулся в Хинди налегке. Я приказал заковать его в цепи и выпороть на виду у всех. Точно так же были наказаны несколько других носильщиков, в отношении которых были получены доказательства, что они пришли в последний лагерь без груза, оставив свои тюки в предыдущем лагере. Затем я объявил носильщикам о наказаниях, которые ожидают тех, кто попытается дезертировать или бросить по пути свой груз. Это сообщение, которое было подкреплено на месте несколькими порками, произвело определенное впечатление. Я завершил этот незабываемый урок распределением мяса убитого вола среди всех туземцев каравана.