– Товарищ старший лейтенант, готово! – сообщил младший сержант Хозяинов.

– Питиримов! Слышал?

– Так точно, товарищ старший лейтенант.

– На соединение с Хозяиновым. Быстро!

– Понял! Отделение! За мной!

Командир второго отделения вместе с сапером рядовым Мукомоховым быстро вскочили впереди меня и резво побежали к противоположной стороне ущелья. Солдаты отделения, что ползли позади меня, соблюдая прежнюю дистанцию, стали перебегать ущелье вслед за младшим сержантом. Я бежал вместе со всеми.

Хозяинов нас дожидался, не выдвигаясь дальше. И только когда я, приблизившись, дал знак рукой, младший сержант снова выдвинулся вперед. Здесь, на тропе, по которой постоянно ходили часовые, не должно было бы быть мин и самодельных взрывных устройств. Тем не менее я дал команду:

– Володя! Мукомохова с собой возьми!

Володя Хозяинов присутствовал на «проработке» операции и знал, куда ему следует идти вместе с сапером. Остальных бойцов должен был вести за собой я, в том числе и бойцов третьего отделения.

– Понял. – Командир третьего отделения сбавил ход, а рядовой Мукомохов, не дожидаясь приглашения, побежал дальше. И снова все пошло как раньше – командир одного из отделений с сапером шли впереди, только теперь я опять передвигался между двумя отделениями, а второе отделение перешло в тыл группе, временно уступив третьему отделению сапера. Впрочем, Мукомохов был не сапером отделения, а взводным сапером, то есть мог работать вместе с любым бойцом взвода и даже в одиночестве, что случалось чаще. Но в данной операции ему пришлось уже во второй раз работать в паре – сначала с одним командиром отделения, потом с другим.

– Кувалдин! – позвал я.

– Слышу, товарищ старший лейтенант. Как только снайпер отработает, мы выходим. Полным составом.

– Товарищ майор? – позвал я командира экипажа «Ночного охотника».

– Я слышу, старлей. Мы готовы. Ждем твоей команды…

В этот момент наушники донесли до нас звук выстрела DXL-4 «Севастополь». Если бы не глушитель, то выстрел звучал бы, как выстрел из легкого противотанкового орудия. Но глушитель позволял подавить звук выстрела даже сверхзвуковой пули до вполне приемлемого. В ущелье его услышать могли только мы, и то через наушники. Тем не менее в наушниках этот выстрел прозвучал достаточно громко. Это потому, что снайпер при прицеливании прижимался микрофоном к винтовке.

– Кувалдин! Поехали…

– Отделение! За мной! – прозвучал зычный и весомый, как его кулак, голос старшего сержанта…

Я посмотрел в монитор своего планшетника. До лагеря бандитов оставалось не более ста пятидесяти метров.

– Второе и третье отделения! За мной! Заходим к левой стене.

Левая стена ущелья, самая дальняя от бандитского лагеря, стояла вертикально и создавала для нас прекрасное место для обстрела. Прямо под стеной громоздились крупные камни, словно кто-то позаботился и обеспечил нас брустверами.

– Товарищ старший лейтенант! Стоп! – раздался торопливый голос рядового Мукомохова. – Возможно, сюда нельзя…

– Что случилось?

– Кабель…

– Какой кабель? – не понял я, но, если сапер предупреждал об опасности, следовало остановиться.

– Из лагеря к стене идет. Возможно, к взрывному устройству. Электрический взрыватель… Если стену заминировать, она нас накроет, когда взорвется…

Это был умный ход бандитов. Даже если он был сделан в профилактических целях. То есть бандиты не знали, будет на них нападение или нет, но заранее просчитали удобную позицию для обстрела своего лагеря федералами. И позиция эта находилась прямо под стеной, которую можно было обрушить. Если бандитский сапер умеет делать направленные взрывы, то проблем не возникало.