Командующий 1-м Прибалтийским фронтом Баграмян пишет, что, прибыв в Москву 22 мая, он был приглашен в Генеральный штаб «для ознакомления с замыслом и планом предстоящей наступательной операции, подготовленными для доклада Сталину». При этом автор указывает, что в кабинете Антонова уже находился Рокоссовский: «Когда перешли к делу, генерал А. И. Антонов объявил, что нам предстоит поочередно обсудить с Г. К. Жуковым и А. М. Василевским, которые готовы принять нас, все вопросы, связанные с участием войск каждого фронта в намечаемой операции… Первыми, в порядке установленной очередности, побывали на приеме у ближайших соратников И. В. Сталина мы с Леоновым»[284].

Однако, согласно имеющимся документам, не было Баграмяна в Москве ни 22-го, ни 23 мая, поскольку находился он на фронте. Проверить это очень просто по ежедневным боевым донесениям 1-го Прибалтийского фронта[285]. Ежедневно под этим документом ставили свои подписи И. Х. Баграмян, член военного совета фронта Д. С. Леонов и начальник штаба фронта В. В. Курасов. По журналу посещений кремлевского кабинета И. В. Сталина находим, что последний раз Баграмян был в Москве 1 апреля. Все верно, в этот день подписи его нет[286]. Не подписывал он с Леоновым и боевые донесения в период с 24-го по 27 мая[287]. А вот 22-го и 23 мая – подпись и его, и Леонова – есть.

По воспоминаниям Баграмяна, на совещании 23 мая кроме него присутствовали: Сталин, Жуков, Василевский, Антонов, Рокоссовский, Булганин, Макаров и Леонов[288]. Штеменко приводит иной состав: Жуков, Василевский, Баграмян, Рокоссовский, члены военных советов 1-го и 3-го Белорусских фронтов, а также Главный маршал авиации А. А. Новиков, Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, начальник Главного артиллерийского управления РККА маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, начальник тыла РККА генерал армии А. В. Хрулев, маршал инженерных войск М. П. Воробьев, нарком связи СССР маршал войск связи И. Т. Пересыпкин и работники Генштаба во главе с Антоновым[289].

Яковлев и Воронов в своих воспоминаниях ничего не пишут о совещаниях в СВГК[290]. Пересыпкин описывает первую часть совещания, что началась с доклада Антонова: «В Ставке Верховного главнокомандования 22-го и 23 мая 1944 года состоялось совещание, в котором принимали участие И. В. Сталин, командующие и члены военных советов 1, 2, 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов, руководящие работники Генерального штаба и наркомата обороны. Для участия в работе совещания в числе других пригласили и меня»[291]. Тем не менее Иван Терентьевич полностью подтверждает факт присутствия на заседании тех, кого называли Штеменко и Баграмян[292]. Однако, получается, есть нюанс. Как ранее уже было упомянуто – Баграмян, которого все называют участником совещания, в Москве в этот момент не находился.

А вот тот факт, что Рокоссовский и начальник оперативного управления 1-го БФ Бойков 22–23 мая были в Москве, может подтвердить «Наметка плана операции левого крыла войск 1-го БФ»[293]. На самой карте есть надпись: «выполнена Нач. ОперУпр генерал-майором Бойковым при поездке с комфронта в ГШКА 22–23 мая 1944 г.». Оперативные сводки штаба 1-го БФ обычно подписывал также Бойков. 24 апреля Рокоссовский был в Москве (согласно журналу посещений кабинета Сталина). В период с 22-го по 24 апреля вместо Бойкова оперсводки подписывал начальник штаба фронта М. С. Малинин[294]. Есть карта «Наметка плана операции на Бобруйском направлении»[295], на которой от руки сделана надпись: «Вып. г-м Бойковым при поездке с командующим фронта в ГШКА 26.4.44 г.». Из этого можно сделать вывод, что Бойков активно принимал участие в разработке плана предстоящей операции. В наградном листе от 17 июля 1944 г. указывалось: «За большую работу, проделанную по разработке оперативного плана Бобруйско-Минской операции, и настойчивое его осуществление генерал-майор Бойков достоин награждения орденом Суворова второй степени»