По смыслу у Оффенбаха, чтобы ни показывалось в разных версиях постановок на сцене, это, конечно, Франция – к какому бы городу ни относили действие этой оперы. Писатель Эрнст Теодор Амадей Гофман – создатель сюжетов, по мотивам которых создано либретто оперы, был родом из Германии. Но дух музыки Оффенбаха на сто процентов французский.

И вот с этой Францией оффенбаховских канканов и «спутался» не самый умный российский император Александр III со своей женушкой принцессой Дагмар, она же в православии Мария Федоровна. Именно они, подталкиваемые русоненавистником графом Витте, втягивали Россию в союз с Францией. А если с Францией, то значит – не с Германией. И получается, дело поведут к войне России с Германией, к которой у Франции тоже немало вопросов. А зачем России направляться к войне со своим ближайшим соседом Германией? Эта недалекая в политическом смысле Мария Федоровна, видите ли, ненавидела немцев и подыгрывала своему супругу, подталкивая его на союз с этой Францией канканов – между прочим, настоящего лежбища международных банкиров. А уровень монетизации Франции, напомню еще раз, был почти в десять раз выше уровня монетизации царской России, что необыкновенно повышает возможности экономики – активно развивающейся во Франции и стагнирующей в России.

Герой оперы Гофман, находясь среди этих сумасшедших в одеждах с элементами смирительных рубашек, вначале представлен кем-то вроде доктора. Во всяком случае, его голубой парик напоминает медицинскую синюю шапочку, накидываемую на волосы для того, чтобы при операциях в раны пациентов не попал лишний мусор с головы хирурга, – подобно маскам, которыми хирурги закрывают нос и рот, чтобы не чихнуть на пациента при оперативном вмешательстве. Но если герой оперы Гофман в начале действия оперы пока еще представлен в виде вроде как доктора (правда, не очень высокого ранга), то в конце спектакля он сам оказывается спеленатым, получает удары электрошокером – приспособлением, напоминающим элемент электрического стула, применяемого для казней в Америке.

Вообще опера, представленная в постановке 2021 года, исполняется на хорошем уровне. Какой-нибудь Караян продирижировал бы и лучше дирижера спектакля, вполне обрусевшего американца Кристиана Кнаппа, но вот с интерпретацией дирижера Жоржа Претра этой оперы в лондонском театре Ковент-Гарден начала 1980-х годов вполне можно сравнивать.

Итак, еще раз напомню, что Жак Оффенбах – автор множества дивных мелодий, и самая знаменитая – это «канкан» из оперетты «Орфей в аду». Канкан стал символом Франции, с которой зачем-то сблизился русский император Александр III. А Николай II вместо того чтобы скорректировать ошибочную политику своего отца, Александра III, по сближению с Францией против Германии, еще и усугубил дело – подарил Парижу целый мост, который так и называется: Мост Александра III (Pont Alexandre III). Ну, чтобы уж гибельное для России сближение с Францией закрепить. Ведь никакой самостоятельностью российские императоры не обладали, а были проводниками выгодной международным банкирам политики.

В общем, большинство персонажей оперы «Сказки Гофмана» совсем не героического плана, как нередко бывает, например, в операх Верди.

В одном из действий два явных жулика хотят «впарить» Гофману механическую куклу вместо настоящей девушки. Кукла эта отменно поет, берет очень высокие ноты, но иногда приходится эту куклу «подзаводить», иначе она прекращает двигаться и петь. Когда «подзавод» гаечным ключом осуществляется, кукла опять оживает и начинает двигаться, ходить и петь. А поскольку Гофману «впарили» специальные очки, он все видит несколько в другом свете. Как в американском фильме 1988 года Джона Карпентера «Чужие среди нас»: человек в очках видит сплошь прекрасное вокруг, а сняв очки, видит только каких-то чудовищ. Так и Гофман в очках видит то, что надо тем, кто продал ему эти очки, а не то, что есть в реальной жизни. Гофман и так-то алкоголик, а тут еще и специальные очки… Ну, чтобы уж получился круглый дурак – надежный дурак.