– Энн Цюань, – она даже едва заметно улыбнулась. Всё выглядело так странно, нереально – словно в тех гангстерских фильмах по телевизору.

Окошечко закрылось, Энн услышала звук удаляющихся шагов. Она ждала довольно долго и уже была готова уйти прочь, как дверь распахнулась. Энн помедлила на пороге, разглядывая открывшуюся взору обстановку. Стены гостиной, освещенной мягким светом, были облицованы панелями из морёного дерева. На стенах висели старинные свитки с китайской каллиграфией и шелковые гобелены со сказочно прекрасными пейзажами. Вдоль одной стены стояли антикварного вида резные кресла и низенькие столики. В креслах сидели китаянки ослепительной красоты. Никогда в жизни Энн ещё не встречала настолько прекрасных женщин. Благодаря урокам истории и музейным экскурсиям Энн знала, что весь этот антиквариат стоит немалых денег. Но она понимала также, что этих женщин, сидящих в дорогих креслах, нельзя получить задёшево.

Рядом с Энн, слева, стоял необычайно рослый китаец. Он был одет в тёмный двубортный костюм в тонкую косую полоску. Наверняка, это был тот самый вышибала, что разглядывал Энн через окошечко в двери.

Навстречу Энн вышла женщина, в которой без труда угадывалась хозяйка заведения. В её гладких чёрных волосах поблёскивали седые пряди. Энн предположила, что хозяйке, наверное, около пятидесяти, может даже больше. Возраст было сложно угадать точнее; её лицо было гладким, без морщин и прочих отметин, что накладывает время. Должно быть, прежде она пользовалась традиционными китайскими средствами по уходу за кожей, а теперь самыми лучшими современными, самыми дорогими. Хозяйка была облачена в золотистое шёлковое пэй, украшенное вышивкой. Пэй было сшито на заказ или даже привезено из Китая; в здешних магазинах такую одежду не купишь.

Протянув руку Энн, хозяйка промолвила на изысканном кантонском наречии:

– Добро пожаловать к нам, Сань-Сань Цюань. Меня зовут Блоссом Вонг. Я рада, что ты к нам пришла.

Энн робко прикоснулась к кончикам её пальцев, с удивлением для себя поняв, что безотчётно склонилась в лёгком церемониальном поклоне. Между тем сама мадам Вонг не теряла времени понапрасну, она внимательно изучала внешность Энн, прикидывая, какого фасона ципао будет к лицу новоявленной «массажистке».

– Прошу запомнить, – сказала мадам Вонг, – за дверями моего заведения ты можешь называть себя Энн Цюань, если тебе так нравится. Но здесь ты всегда Сань-Сань.

Энн огляделась, присматриваясь к обстановке внимательнее. Она восхищалась отделкой гостиной и втайне завидовала ослепительной красоте женщин, непринуждённо расположившихся в креслах. Одна из них читала книгу, роман на китайском. Другая лениво листала глянцевый журнал мод. Третья полировала свои безупречные ногти. Все они были одеты в ципао различной расцветки; их внешний облик, прически и макияж восходили к шанхайской моде тридцатых. Они, в свою очередь, тоже исподволь поглядывали на Энн, изучали её. Она расслышала, как одна из красавиц шепнула другой: «Новенькая. Похоже, пришла на пробу». Энн стояла и чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что была одета в обычную юбку и свитер.

Блоссом Вонг жестом поманила Энн за собой и двинулась вперёд, семеня мелкими шажками. Энн пошла следом за хозяйкой, ощущая, как ноги утопают в роскошном ковре. За массивной дубовой дверью была просторная комната, похожая на зал заседаний какого-нибудь банка.

– Это мой кабинет, – сказала Блоссом Вонг. – Если что-то понадобится – приходи, не стесняйся.

Они пошли дальше, свернули в узкий коридор со множеством закрытых дверей. Блоссом Вонг отворила дверь в одну из комнат.