Лариса Викторовна повернулась к Люде с надеждой услышать: «можно я», но та с испугом отшатнулась от «покровителя» и замотала головой.

Евгений подумал о том, что не время быть гусаром и тоже промолчал.

–Х*й с Вами, я попробую, – сказал Макс. – Нам всё равно надо выбираться, а у меня есть чёткое понимание, что выберется только один. И кто бы ни придумывал эту игру, это достаточно развитый и интеллектуальный человек. Кстати, есть подозрения, кто это может быть?

Остальные переглянулись и пожали плечами.

–Видимо, врагов ни у кого нет, – хмыкнул Макс и полез, усаживаясь на стул.

Команда действительно была на подбор. Никто даже не попытался его остановить, всем было наплевать, что будет с Максом, лишь бы не с ним самим.

Макс плюхнул свой зад на стул и положил руки на подлокотники. И ничего не произошло.

–Что за ерунда, – пробормотал он, ёрзая на стуле. – Я вообще-то рассчитывал выбраться первым!

Потопав ногами и подергав подлокотники, он, разочарованный происходящим, встал.

–Пробуйте все тогда, чё.

Женя, немного опасаясь, но в душе успокаивая себя тем, что с Максом всё в порядке, сел на стул, чуть поёрзал и встал. Евгений – типичный представитель офисного «мужика». Прихвостень госпожи директора – вот его призвание. Отсутствие способности мыслить и способность в удобный момент показать «гусара» – его истинное предназначение. Умение вовремя польстить и промолчать, поставить умные глаза, выдавить пару расплывчатых фраз – его козырь. И самое главное в любом диалоге, по итогу которого он ровным счётом ни в чём не примет участие, оставить слово за собой, пусть, даже если это простое «посмотрим». Любитель создать иллюзию самостоятельности, жёсткости и уверенности, на самом деле мягкотелое чмо, за которого на протяжении 30 лет всегда принимал решение кто-то ещё, начиная от родителей в детском саду и заканчивая начальницей на работе. Такие в любой непонятной ситуации скажут: «Давайте дождёмся руководителя». При всём при этом, способен в некоторых ситуациях, взять инициативу в свои руки, привлекая во внимание остаток моральных ценностей, или сделать добро, если оно будет не во вред себе самому.

Людмила, так же, опасаясь чуть присела, быстро соскочив, и снова ничего не произошло.

–Я не пойду, – сразу сказала Лариса Викторовна.

–А не потому ли, дорогая Ларисон, что Ваше рыло, видимо в пуху?

–Перестаньте фамильярничать, Максим! – вскрикнула она. – Я, как минимум, Вам в матери гожусь.

–Да была у меня такая мамочка, – он цинично обсмотрел её. – Тр*хал на прошлой неделе.

–Прекрати! – вскрикнула Лариса. – Мелочный, циничный, ничтожный ублюдок… – и двинулась на него.

Макс воспользовался моментом, который вывел Ларису из обычного состояния равновесия, ловко схватил за руку и, словно кавалер на балу, галантно усадил на стул.

–Вот теперь и посмотрим, – сказал он.

Из подлокотников и ножек стула мигом выскочили металлические плетеные прутья и обхватили запястья и лодыжки Ларисы.

Железная Леди потеряла самоконтроль. От таких людей никогда не ожидаешь лишних эмоций, они не привыкли их тратить, они привыкли доминировать и поглощать. Поглощать живые эмоции других людей, пользоваться их энергией, высасывать из них силы, словно вампир, пользоваться их расстройством, грустью, нажимать на болевые точки и снова поглощать их энергию. Однако, когда речь зайдет об их собственной шкуре, такие люди теряют свой наигранный и наработанный самоконтроль и впадают в панику и истерику. Особенно, видя, что на лицах присутствующих нет ни капли жалости и сочувствия, а только лишь любопытство.

Вдруг прозвучал голос из динамика в углу комнаты: «Правда или Альфред Саутвик