– Я приду, даже не сомневайся, Алый.

Опускает пистолет, бросая на меня какой-то нездоровый взгляд. Он явно обещает что-то, чего я должна бояться.

И я боюсь. Правда.

Теперь еще больше.

Но лишь за Тему.

Потому что после сегодняшнего любая кровь, его, моя, нужна только кровь.

Бритоголовый помогает мне подняться и выводит первой. В этот момент «защитник» даже не смотрит в нашу сторону. И это выводит уровень опасности на немыслимую планку.

Знала ли я на что шла?! Да.

Могла ли сказать ему правду?! Да.

Однако, я должна была услышать условия, должна была понять. А если бы сказала еще и про ребенка, который является балластом, то не получила бы сегодняшнего эффектного появления.

Возможно, план и провальный, но другого выхода я не нашла.

Буквально за пару минут мы оказываемся в машине и я нервно грызу ноготь. Сейчас, судя по всему, предстоит расплата.

Как много плат и все от меня…

Хочется кричать в воздух извечный вопрос – почему? Что я сделала не так?

Да только в ответ будет лишь тишина.

Сейчас, по крайней мере, плата должна быть в каком-то смысле мягче.

Я сама согласилась на это. Данность, которую голова должна принять.

Меньшее из двух зол.

Не знаю, сколько мы едем, руки ноют от боли. Но меня не освободят, ведь приказа не было. А какой будет следующий, кроме того, что я должна буду раздеться, я не представляю.

Когда мы подъезжаем к огромному дому, нервы совсем не в порядке. Бритоголовый открывает дверь, молча указывая на выход. Как могу карабкаюсь с джипа и не двигаюсь с места.

– Внутрь иди. – чеканит он, стоя за мной.

Киваю, и на дрожащих ногах двигаюсь в сторону входа.

Дверь открывается сама еще до того, как я успеваю коснуться ручки.

А посередине большого светлого холла я вижу его.

Руки скрещены на груди, взгляд горит, а на щеках отчетливо проглядываются желваки.

Дверь тут же захлопывается, отрезая меня от внешнего мира, вздрагиваю.

– Говори. – буравит глазами, приказывая металлическим тоном.

– Моя мачеха, она тесно общается с ним и обращалась за помощью. А это оказалось не бесплатно. – не свожу взгляда робко начиная: – Я не знаю, почему я, но уговор был в том, что она…

– Это ясно. – перебивает, не дергаясь: – Пацан?

Значит все таки добрался…

С плеч будто камень падает и я глубоко вдыхаю, испытывая облегчение.

– Артему восемь, я не в курсе известно ли Ветрову о нем. Они бы схватили и его, теперь так точно. А она бы снова пошла за деньгами, потому что у нее растет маленький солдат для их банды…

– Дальше.

– Я должна была молча согласиться на его условия. Он дал ей срок, о котором я и сама не знала.

– И?!

Не понимаю его реакции. Он застыл словно каменное изваяние и чеканит только односложные слова.

– Единственный вариант, который я нашла, расспросив у соседей, что есть человек, который сможет противостоять Ветрову. И…так я появилась в вашем клубе.

Он молчит, смотря на меня. А потом двигается ближе. Почти бесшумно, ступает по полу, и прищуривает взгляд.

– Какого черта молчала?!

Цедит Юматов сквозь зубы, приближаясь и вновь обволакивая меня облаком своего парфюма.

– Я…боялась. – говорю правду, ощущая как одинокая слеза выкатывается из глаз: – Я хотела, чтобы мальчику ничего не угрожало. И не стала бы говорить при всех тех людях…

– Поэтому отправила ко мне малого, как твоему плану пришел пиздец?!

Со скепсисом вздергивает бровь.

– Это был крайний вариант, потому как я решила, что…

Не могу озвучить, что решила отдать ребенка на амбразуру. Но как и говорила, меньшее из зол.

Он чуть склоняет голову.

– И теперь я выполнил свою часть, так?!

Молчу.

– Однако, своего не получил. Ни вчера. Ни сегодня. Как думаешь сколько в мире людей, которые дышат, потому что не расплатились? М?