– Конечно, мы поиграем, – ответил он без улыбки.

Ему неприятно, что отец завел на стороне ребенка. Бесит и злит его этот факт. Но ничего с этим поделать уже нельзя. Лоя существует, и ей нужен отец. Иначе у нее дорога одна – в детский дом.

Яков Григорьевич наблюдал за общением детей с заметным удовольствием. Мне вдруг на секунду показалось, что мужчина хочет проучить своих домочадцев, и Лоя всего лишь инструмент досадить близким.

Нет… Нет… Это не так. Он очень добрый. Он не стал бы так поступать и искренне привязан к девочке. Мама не позволяла ему видеться с дочкой, и ему пришлось смириться с тем, что он больше никогда не увидит ее.

– Стелла, пойдем в мою комнату, я хочу показать тебе свою необычную коллекцию, – вдруг сказал Кай.

Ни за что! Нет, никуда я не с ним пойду. У меня мороз по коже прошел и волоски чуть-чуть приподнялись от его предложения-приказа. Коллекция – это ведь только предлог. Что ему нужно на самом деле?

Я с мольбой посмотрела на Пожарского отца, но не нашла поддержки в его лице.

– Иди, девочка, – велел он, – а я пока проведу время с дочерью наедине…

Едва дверь комнаты закрылась за спиной Кая, он тотчас же сбросил свою маску. Он прижал меня к стене и зафиксировал шею одной рукой.

От него приятно пахло, и этот запах не ассоциировался у меня с мерзавцем, который замыслил что-то нехорошее против меня.

– Почему сразу не сказала, кто ты такая? – процедил он.

– Отпусти…

– Отпущу. Когда скажешь, зачем приехала? Лишний раз напомнить моей матери о том, как отец завел себе любовницу семь лет назад?

– Мама умерла, – в глазах защипало от слез, вот-вот разревусь. Но я не хотела, чтобы Кай думал, что я давлю на жалость, используя свои артистические способности.

Просто со смерти мамы прошло не так много времени, и мне до сих пор было больно осознавать, что я больше никогда не увижу ее. Осознавать, что нас некому защитить в случае чего. Мы с Лоей одни.

– Какая жалость, сестренка, – проговорил парень с сарказмом.

– Какая я тебе сестра?

– Если никакая, то зачем осталась в нашем доме, мм? Дай угадаю: надеешься на то, что папа и тебя признает своей дочкой и озолотит? Расчёт оказался верным: он уже подыскивает тебе институт. Готов забашлять немалые деньги, чтобы тебя туда приняли. Молодцуня.

– Мне ничего не нужно от твоего отца. Я могу уйти из вашего дома в любой момент! Даже прямо сейчас!

Кай резко отпустил меня, но не перестал смотреть с ненавистью.

– Я тебе не верю, Енот. Это просто слова.

– Яков Григорьевич попросил меня остаться. Временно. Ради Лои, – потерла шею, решив не обижаться на енота. Несмотря на то, что рука Кая больше не сдавливала ее, я все равно продолжала чувствовать ее на своей коже.

– Ложь!

– Ты можешь сам спросить об этом отца, – пожала плечами.

Кай обдал меня холодом своих глаз и сказал:

– Через час будь готова. Покажу тебе город.

– Что? Но я… – моргнула ресницами растерянно.

Хотела сказать устала, но не привыкла жаловаться.

– Ты слышала, что велел папа. Он хочет, чтобы мы подружились. И мы подружимся, Енот, – Кай провел двумя пальцами по моей щеке, словно разрезая ее на две части.

– Хватит называть меня енотом! – вспыхнула я.

– Я буду называть тебя так, как хочу.

– Нам необязательно дружить и тесно общаться, – отвела глаза, не в силах выдержать сканирующий взгляд парня.

– Нет уж. Хочу знать, что за штучка поселилась в моем доме, – усмехнулся он.

– Для этого вовсе не обязательно выезжать в город. Я могу рассказать о себе за чашкой чая в столовой, если тебе это действительно интересно.

– Не интересно. Хочу знать твои планы на будущее, – Кай скрестил руки на груди.