Вызов, который вначале промелькнул в глазах Екатерины Вячеславовны, тут же ушел, и лицо приняло задумчивое выражение.

– У меня был просто неудачный день, и я не должен был так с вами разговаривать.

– Не должен, – поддакнула она ему, – ладно, Леш, иди, с каждым бывает.

Он покивал и вышел. За дверью парень глубоко вздохнул и выдохнул с большим облегчением.

Вечером он уже забыл обо всех утренних волнениях, так как ему несколько часов подряд пришлось грузить мешки с песком на КамАЗ. Во время погрузки один из них немного развязался. С Борисовым еще работало два человека – Генка и Санька, немного постарше его.

Этот развязавшийся мешок был подарком судьбы, который еще предстояло как-то использовать. Свидетели в таком деле были не нужны.

– Чего остановился, Леха? – с ухмылкой спросил Генка, таща на плече очередной груз.

– Да мешок развязался, – честно ответил Борисов, отдуваясь и вытирая пот со лба

вязанной шапкой-петушком.

– Помочь, что ли? – отозвался Санька.

– Не, я сам.

Лешка подождал, пока мужики исчезнут из поля зрения. Было темно и вряд ли видно из здания, что твориться на улице. Фонарь лишь скудно освещал кузов КамАЗа. Борисов запустил руку в мешок, и, захватив горсть песка, отправил ее себе в карман, предварительно проверив пальцами – не порван ли он. Затем туго затянул веревку.

Закончили они где-то около двенадцати ночи. Водитель КамАЗа сразу отдал им по три тысячи рублей за работу. За эти деньги можно было купить китайскую куртку. И Борисов как выжитый лимон побрел домой.

Автобусы уже не ходили, ловить машину было страшно. Он, сутулясь, и помирая от усталости, плелся домой и пытался сообразить – что делать с этим образцом.

Надо было уточнить, есть ли на их факультете масс-спектрограф, чтобы узнать, какие именно тяжелые металлы находятся в песке. Затем, требовалось раздобыть реактивы для выделения этих самых металлов. А найти книгу по отраслевому стандарту металлургии, и узнать предельно допустимые концентрации металлов, уже было делом несложным.

На следующее утро студент Борисов понял, что сегодня он работать не сможет. Было даже тяжело встать и подвигать конечностями. Чтобы дойти до института, нужно было принять обезболивающее, благо, анальгин и ибупрофен всегда присутствовал в его аптечке.

На первую лекцию он чуть не опоздал, но голова почему-то вдруг стала работать ясно. Тем более что каким-то мистическим образом, нужная информация вдруг сама пошла к нему в руки.

На лекции по физике профессор упомянул о масс-спектрографе, который есть на факультете, но представляет собой дешевый (насколько это возможно) вариант. То есть, с помощью него можно проанализировать лишь растворы.

Всю оставшуюся лекцию Лешка просидел как на иголках. Ему нетерпелось узнать у физика Виктора Ивановича – есть ли у них в городе масс-спектрограф для изучения сухого вещества. После лекции, уже в дверях, так как студенты насели на физика по поводу отработок, Алексей все-таки поймал его и задал волнующий вопрос. Тот почесал переносицу и ответил:

– Да, есть. На заводе «Электроприбор», и еще в соседнем НИИ, но у них сломан. Аппаратик дорогущий, так что в ближайшее время его вряд ли починят.

Теперь перед Борисовым встала еще более сложная задача – как-то туда попасть, да и добраться до спектрографа.

В этот же день он выяснил, студенты каких факультетов ходят на практику на тот завод. Он отыскал 5 и 6 группы с ФАМа на втором этаже пятого корпуса, где они ждали начало занятия по гальваническому производству. Одного из студентов он знал наглядно.

– Привет, Петь, можно тебя на пару слов?