Понимая всю важность осознания истинных масштабов экологического бедствия в городе, редакция активно освещала вопросы необходимости экологического образования горожан, считая, что приоритетным направлением для Всесоюзного общества охраны природы должны стать пропаганда экологических знаний и практические усилия по реализации мер, направленных на улучшение экологии. Активно поднималась проблема необходимости экологического мониторинга, ставящего своей целью изучение экологической обстановки в городе. Свою «руку» и перо приложила редакция к созданию экологического городского фонда, городского общества «Экология и здоровье», межотраслевой научно-исследовательской лаборатории по охране окружающей среды (МНИЛОС). Редакция как бы выполнила свою историческую роль пропагандиста, агитатора и организатора. Правда, на этом этапе все эти структуры ничем значительным себя не зарекомендовали. В газете постоянно печатались пространные материалы сотрудников МНИЛОС, где с занудным постоянством говорилось об истории создания лаборатории, ее задачах, планах, о принципах организации работы, нехватке приборов и оборудования.

Выживание человека в условиях глобального экологического кризиса несомненно зависит от научных знаний, внедрения в практику новых технических достижений. Но достижения науки и техники не смогут принести ожидаемых результатов без опоры на нравственное воспитание, на определенные культурные традиции. Решая экологические проблемы города, журналисты опираются на своего читателя, ищут в нем поддержку, напрямую ведут с ним диалог. Особенно это проявилось при освещении проблем промышленной экологии. Впервые на страницах газеты со всей отчетливостью были представлены картины преступного отношения к окружающей среде как со стороны горожан, так и работников химических отраслей промышленности. Вот как описывается город во время залповых выбросов газа: «голубоватая ядовитая дымка», «пары кислоты голубоватой дымкой потянулись на город», «на жилые кварталы опустилось черное облако дыма и газа», «приземная инверсия, вызванная пребыванием на территории Башкирии сибирского антициклона, как плотное одеяло, висит над городом. Обычные выбросы химических предприятий в такую безветренную погоду не рассеиваются, а зависают над городом».

Поиски виновных в таком состоянии экологии города выводят журналистов на предприятия химической промышленности и ее «несознательных» руководителей и рабочих. Как уже говорилось выше, Стерлитамак считается городом большой химии, здесь на 263 тысячи населения сосредоточено несколько «грязных» и особо вредных химических заводов в непосредственной близости от жилых кварталов. Их разделяет тощая санитарно-защитная зона (санзона), которая к тому же постоянно вырубалась и вырубается как самими жителями под погреба, так и коммунальными службами города под гаражи. Загрязнению города способствовало также неудачное географическое расположение города и метеоусловия. Ежегодно в городе на 100—175 дней устанавливаются штилевые дни, когда над городом нависает смог, в котором содержится большое количество хлора, имеющего «чесночный» запах. В такие дни редакция была завалена отчаянными письмами читателей: «Нельзя открыть форточку, нельзя даже выйти в подъезд. На улице сильная загазованность. И до каких пор это будет продолжаться?».

Грамотные читатели видят проблемы несколько шире и острее и подсказывают редакции: «Предлагаю редакции потребовать исключительно от всех руководителей химических предприятий ответа на вопрос: „Что они делают для того, чтобы в городе не было загазованности?“ И чтобы выступления их были обстоятельными, конкретными», – пишет один. Ему вторит другой автор, требуя информировать о нарушениях предприятиями технологического режима. Чтобы снизить негативное влияние трудовой деятельности человека на состояние окружающей среды, необходимо внедрение экологически безопасных технологий и объектов и соблюдение норм и инструкций по ведению технологического режима, особенно при неблагоприятных метеоусловиях*. Проведя несколько рейдов по предприятиям во время НМУ, журналист Л. Родникова убеждается в том, что при НМУ в 4 часа утра на ПО «Каустик» на рабочих местах или не было никого, или спали. Другие попросту нарушали технологический режим, а точнее выполняли «с точностью до наоборот»: «При штормпредупреждении цех 24 принял из цеха 18 семнадцать кубов трихлорпропана, что по инструкции категорически запрещено. Анализы каждые 4 часа не проводились».