Александр неоднозначно хмыкает, кивая, что он из нас точно согласен. Дальше все происходящее закручивается быстро. Не успеваю опомниться, как мне уже делают снимки не одной больной ноги, а двух ног и рук, просвечивают голову, лепят присоски на область сердца. Сбежать не дают, то щупают, то постукивают молоточками, заставляют на странные картинки смотреть. Серьезные профессора пытают расспросами, на что жалуюсь.

— У меня мопед забрали и на работу мешают устроиться! — Жалуюсь я, раз попросили.

Наверное, все-таки сжалились. Принесли ароматный чай с травками, горькими каплями напоили и попросили не разбивать оборудование в кабинете. А потом и вовсе отправили в зал для ожидания посетителей. Ну зал такой, что напоминает фойе гостиницы. Диванчики, бар, стильный интерьер в просторном помещении.

Там и нашелся Александр, безмятежно попивающий кофе на кожаном мягком диванчике. Он сразу и не заметил меня, а может, и забыл, зачем здесь оказался. Мужчина полностью погружен в ноутбук, задумчиво двигает бровями, какие-то таблицы проверяет с названиями моделей машин.

— Простите, что отвлекаю, — не решаюсь рядом садиться, робко стою. — У меня может не хватить денег на все диагностические пытки, которые мне здесь устроили.

Фраза «не хватить», наверное, слишком далека от реальности. Не хватить может на вторую шоколадку, когда одна уже есть. А у меня же с собой в рюкзаке только на хлеб, яйца и овощи. Понимаю, Александр привык к лучшему. Но каким способом я оплачу дорогой ремонт мопеда и услуги клиники? На ум приходит один способ, самый пошлый. Вдвойне обидно и стыдно становится. Щеки предательски вспыхивают.

— Опять ты похожа на Зайку, — из всего делает вывод Александр, переводя изучающий взгляд с ноутбука на меня. — Все просто решается, не трясись ты так по мелочам.

— В смысле просто?

Забываю, что не хотела садиться, и падаю на диванчик с самого края.

— Они мне пришлют счет, и в пару кликов будет все оплачено, — отмахивается жестом всемогущего барина.

— И зачем вам мне помогать?

— Иногда я оказываю благотворительность, — не моргнув, отвечает.

Хм-м… Вот оно как, значит. Александр видно из этих, кто живет припеваючи, что хочет творит, а потом раз в месяц чистить карму за счет нас, бедных дурочек.

— Не подумайте, что я не рада попасть в вашу акцию. Но вдруг, кому нужнее? Эх, лучше бы вы меня не лишали работы, тогда бы и не пришлось помогать.

Глаза у Александра расширяются, появляется опасный блеск, такой холодный и колючий, что я сразу съежилась.

— Интересно, когда же я у тебя, Полина, работу забрал? Ты, наверное, головой все-таки сильно стукнулась.

Ага-ага, чуть что, сразу у меня проблемы с головой.

— Дважды мы с вами встретились, и дважды я услышала — «пошла вон» от работодателей. Думаете, совпадение?

Он не думает, громко на весь зал смеется.

Прерывает нас сотрудница клиники, просит пройти в кабинет, по мне результаты готовы. Неожиданно Александр туда тоже со мной направляется.

Мне неловко, когда он рядом. Ловлю на себе удивленные женские взгляды сотрудниц клиники и посетительниц, причем, всех возрастов. На Александра Валерьевича они заглядываются с явным интересом и томными улыбками, на меня же, как недоразумение возле него. Видного мужчины в дорогой одежде.

Еще я ругаю себя, что не сдержалась на эмоциях, вылетело с языка по поводу потерянных работ. Все равно же найду, ничего, неприятности же не могут быть вечными. Если не в пиццерию, то пойду в чебуречную. Слышала, там тоже сотрудникам иногда перепадает объедками.

В кабинете я бледнею от слов главврача клиники. Столько назвал страшных терминов, что я уже не знаю, как мне дальше жить. Смогу ли я вообще пошевелиться?