Вероятно, съедены… Где ещё. Она же не даст пропасть полезному пищевому продукту. Стоит ли сеймомент озадачиваться этим? Неизвестно, откуда её принесли и сколько светов она провела в отключке.

За это время всё что угодно могло куда угодно деться или возникнуть.

Служивая в задумчивости подняла глаза на работника, хлопотавшего у посудомойного чана.

Это же… Тот самый беспамятный. Который ей нужен был… Зачем‑то.

…Зачем? Непонятно.

«Кто тут ещё беспамятные».

Ага. Она сама, судя по всему…

…Теперь у неё и у него есть нечто общее! Ведь он застрял здесь именно потому… что ничего не помнит.

От поразившей её мысли Амелия застыла в ужасе.

Тоже… ничего не помнит. Так может… И она… Потеряла воспоминания ни с проста?

«Не говори глупостей. Он ничего не помнит вообще… Ты‑то хоть помнишь кто ты и откуда. У тебя если и вылетел, то небольшой кусок. Непосредственно предшествовавший.»

Степени амнезии бывают разные… И триггеры для неё тоже.

А может… этот просто вспоминать ничего не хочет? Как… Милли.

Ох ты. Теперь у них с Милли есть нечто общее… Всё удивительнее и удивительнее…

Надо поговорить с этими двумя.

Тем более что как‑там‑его‑зовут уже заметил её замерший пристальный взгляд и настороженно приветственно кивнул, выжидая.

Амелия тряхнула головой и поспешила скрасить неловкость, начав беседу.

– Прости, что таращусь на тебя! – начала она сбивчиво. – Я задумалась. Ни мха из недавнего вспомнить не могу… Подумала… что ты вот тоже. Тебе от этого не странно?

– Уже нет… Я и из давнего не могу вспомнить. Хорошо, как здесь говорят, хоть как дышать не забыл. – пожимая плечами и вытирая чашку, ответил тот. – И то славно. Я поначалу тоже этой неопределённостью мучился. А потом… привык.

Амелия нахмурилась. Такой прогноз ей совсем не нравился.

– Похоже… и мне придётся. – вздохнула она, подходя поближе к собеседнику и присаживаясь неподалёку. – А что ты… вообще про себя помнишь?

Тот отложил чистую чашку и призадумался.

– Да почти ничего… Всё какое‑то обрывочное… Всплывает невпопад.

– Всплывает невпопад… – задумчиво повторила Ами. – Угу… Про всю мою жизнь. Чего таить, я и обычно‑то не могу вспомнить, что за свет до этого происходило…

Кухонный храмовник критически взглянул на объем побеждённой за сейсвет чистой посуды.

– Значит, жизнь у тебя и до этого не была связной. – усмехнулся, всё ещё глядя на посуду он. – Чего тебе терять.

Кантинка согласно кивнула.

– Если так подходить к вопросу – то нечего… Да и, у меня такое ощущение, что без того, что я потеряла, мне как-то даже легче. Словно бы можно взять что-то новое и более подходящее вместо того, что было.

– У меня тоже самое. – решительно кивнул тот. – Потому я просто живу настоящим и не тянусь к прошлому. Пусть то будет погребено, где лежит.

– Погребено… Где лежит… – эхом отозвалась Ами. – И не раскапывать. Действительно, а есть ли смысл? Оно дало свой опыт, послужило шагом к развитию, своё уже отработало и мертво… Тоже метод. Отличный способ жить. Интересно, а Милли того же мнения?

– Поди да спроси. – пожав плечами предложил посудомойщик.

– Верно… – усмехнулась ведьма. – Всё лучше, чем тебе надоедать.

Она быстро встала, кивком попрощавшись с амнезийным, схватила и сунула подмышку приглянувшиеся свежо пахнущие корешки и выбежала из столовой, нажёвывая один на ходу.

В самом деле.

Надо забежать к Милли. Интересно поговорить с теми, кто… тоже ничего не помнит… Неужели амино забытьё и в самом деле неестественного происхождения?

Страшно подумать… Однако… Вот как далеко она продвинулась в своём расследовании. Ну не умница ли!

Погрузилась в него целиком и полностью, сама вошла в роль тех, над чьими делами работала… Чтобы посмотреть на задачу изнутри.