- Ну, конечно, он.

- Не боишься?

- Я больше боюсь остаться без средств к существованию. Ты прекрасно знаешь, что дома в Ясногорске меня никто не ждет.

Мы заехали во двор и, немного покрутившись, я припарковалась недалеко от подъезда. Софья подхватила часть сумок и понеслась наверх. Хорошо, этаж третий. От переноса моего небольшого багажа уже основательно болят руки.

- Здравствуйте, Марина Александровна, - я поздоровалась со степенной хозяйкой и поставила свой большой чемодан у порога.

Софья с моими сумками уже потащилась в комнату, куда меня определили.

- Здравствуй, Ульяна. Не топчись у порога. Проходи. Ты знаешь, тебе здесь рады, - Марина Александровна улыбнулась, и моё внутреннее напряжение слегка спало.

- Спасибо за помощь, - я прислонилась к стене, ища опору.

- Пожалуйста, мне будет веселее с вами обеими. Комната Василия Сергеевича, ты знаешь где. Я убрала лишнее. Там есть и шифоньер, и софа.

То, что меня определили в вотчину Василия Сергеевича, добавили мне волнения во взбудораженную последними событиями душу.

- Я на первое время. Как соберу на съемную квартиру, съеду.

- Я не буду тебя торопить. Живи столько, сколько будет нужно. Ужинаем обычно в восемь вечера.

Я подхватила свой багаж и направилась в известном мне направлении. Меня ждет большая комната с большой библиотекой, с зеленой софой и большим дубовым столом. Характерная комната-кабинет и параллельно комната для отдыха покойного отца Софьи. Профессор -филолог Сухарев, дожив до шестидесяти восьми лет, скоропостижно скончался от инфаркта, и всё это время любимое место отца Софьи было закрыто на ключ.

- Ну что, тебе помочь вещи разложить? - Софья присела на зеленую софу, закинув ногу за ногу.

- Конечно. Мы в ответе за тех, кого приручили. Начала помогать, иди до конца, - пошутила я и раскрыла чемодан.

У меня два часа до ужина, за которые я надеялась определю свои вещи по местам.

Ужин, как и положено, в восемь часов. Мне, конечно, непривычна жизнь по правилам. Я их постоянно завожу и постоянно нарушаю. Как и ужин с полным перечнем столовых приборов. Нарезая мясо тонким кусочком, я внимательно слушала Марину Александровну и прокручивала в голове свой завтрашний look.

- Софа, ты своей болтовнёй нашу гостью не томи до полуночи. У Ульяны тяжелый день. Пусть отдохнет. Завтра же собеседование?

- Да, я надеюсь, что меня возьмут. Я. Правда, в этой области никогда не работала. Даже страшновато немного. Но это пока..., - Я поделилась опасениями. - Параллельно я буду искать работу в своем направлении.

- Я ей предлагала работу в нашем журнале. Уля решила нервы пощекотать, - усмехнулась Софья.

- Не у всех же всё так пушисто, как у тебя.

- Мам, - Софья взглянула на мать исподлобья, нахмурив брови, - зато сплю хорошо.

- Девочки, посуда за вами. У меня теперь две помощницы, - Марина Александровна улыбнулась и удалилась в свою комнату.

- Уфф... Меня иногда бесит её манерность. Тебе к скольки завтра?

- К девяти.

- Меня подбросишь?

- Не вопрос. Я твой водитель, пока живу с вами.

- Я тоже хочу гонять на автомобиле.

- Кто мешает? Автошкола. Кредит. И у тебя под попкой своя лошадка.

Софья рассмеялась своим звонким смехом.

- Я начинаю бояться, как только сажусь в водительское кресло.

- Значит, катайся в качестве пассажира и не парь себе мозги. Машина - это не твоё.

Мы натёрли тарелки и столовые приборы, аккуратно расставив по местам.

- По кроватям? - Весело спросила Софья.

Я утвердительно махнула. Чемоданная история меня утомила, и я уже всеми мыслями в своей новой комнате. На софе в комнате лежала подушка, одеяло и стопка выглаженного белья. У меня всё, конечно, имеется: и простынь, и наволочки. Но это было так мило… Я ведь Марине Александровне, по сути, чужой человек. Подружка дочери. Давно я не получала порции заботы.