Я растирала руки, стараясь вернуть привычную температуру моим ледяным конечностям.

- Как твой редактор? Хорош? - Софья уже перепрыгнула на другую тему.

- Нет. Этот толстый седой дедушка. А вот начальник отдела - высокий короткостриженый брюнет с небольшой бородкой и пронизывающим взглядом, которым просто припечатывает в стул, - я вспомнила, как ерзала на стуле утром на планёрке под пристальным взглядом Владимира Михайловича.

- Везёт же тебе, - мечтательно потянула Софья.

- Правда, я не знаю, насколько сильно повезло. Есть ли у него семья, сказать не могу, - ответила я, смеясь.

- Всё равно в коллективе, разбавленном мужчинами, интереснее.

- Девочки, сколько вас можно ждать, - в дверях после негромкого стука появилась Марина Александровна, - пойдемте в кухню. Ужин уже остывает.

- Ой, а я даже не переоделась, - Софья вскочила и ринулась в свою комнату.
Марина Александровна проводила свою дочь укоризненным взглядом.

Я присела за стол. За окном летный ветер колыхал ветки деревьев. Ещё зелёные и полные сил. Скоро сентябрь, который быстро съедал эту красоту, и уже к его концу на землю будут падать жёлтые листья. Ветер перемен. Я чувствовала на себе его тревожные дуновения.

- Уля, ну как новая работа? - поставив передо мной тарелку с отбивной и тушеными овощами, спросила Марина Александровна.

- Пока всё хорошо. Как и обещал Миша, на меня сегодня посмотрели и взяли на работу.

- Отличные новости. Родители в курсе?

- Нет. Я не стала их расстраивать. Как всё наладится, тогда обрадую, - я ответила, понимая, что в курс дела введу только бабушку.

Мама, как всегда, всё, что я скажу, пропустит мимо ушей. Да и зачем ей мои печали? Своих хватает. И бабушке информацию нужно доводить дозированно. Ей тоже нельзя нервничать.

- Правильно. Если есть такая возможность, не торопись делиться изменениями своей жизни с близкими. Как уляжется буря, тогда и расскажешь.

Сервировка по полному уровню. Надо будет на досуге познакомится с правилами этикета и сервировки стола. Похоже, Марина Александровна досконально знакома с этой темой. Я положила в рот отрезанный кусочек свиной отбивной.

Как же вкусно…!

- Марина Александровна, очень вкусно. Вы бесподобно готовите.

- Главное любить то, что ты делаешь. Когда приправляются разные специи - любовь, радость, у блюда другой тонкий вкус.

- Я запомню рецепт. И где у тебя мам среди специй пакетики с радостью и любовью.

- Я образно.

- Да я поняла, - угрюмо ответила Софья, - я пошутила.

Небольшая перепалка и между дамами, и за столом возникла пауза. Ох, уж эти Сухаревы. Всё есть: деньги, жилье в огромном мегаполисе, работа.

И я…, провинциалка, мотающаяся по съемным хатам, никому толком ненужная, старающаяся зацепиться всеми силами за мегаполис, чтобы не в коем случае не вернуться в свой родной город. Вроде и семья есть: мать, сестра, отчим. Но я здесь роднее, чем в своей семье.

Я поставила тарелку в раковину и, развернувшись к молчаливым Сухаревым, предложила: "Кому налить чай?"

- Уля, небольшую чашечку, пожалуйста, - пропела старшая.

Младшая молча ковыряла содержимое тарелки. Я открыла кухонный шкаф, в котором Марина Александровна выставляла чашки ровным рядом, и в одну из них плеснула горячий напиток из белоснежного чайника.

- Вы что, так не ладите между собой? - я перетирала тарелки и также выставляла их ровным рядами на полке, как и кружки.

- С каждым годом становится всё вреднее и вреднее, - Софья печально покачала головой, - не знаю, какая муха её периодически кусает. Точнее, знаю. У неё кто-то появился… Я даже обрадовалась на первых порах. Пока меня не начали съедать: не так ем, не так хожу, поздно пришла, рано разбудила. Как будто я здесь стала лишней.