- Это то же самое, Крис! - мстительно и злобно кривя в ухмылке губы, ответила Оливия, сверкая глазами. - То же самое! Это тоже порок, грязь, грех! Можешь ты отказаться от него хоть на день? Можешь стать другим, снова невинным и чистым, Крис? Нет? Так и меня не вини ни в чем.

- Все самое грязное во мне от тебя! - взревел Крис, снова впадая в ярость. - Это ты!.. Ты выпачкала меня в этом!

- Ну, ударь! - шептала Оливия. Она будто совсем не боялась его ярости. - Я вижу, как тебе хочется ударить! Ну же, милый, - проворковала она, удобно располагаясь на диване, - не сдерживай себя! Ударь! Я вижу - тебе до смерти хочется это сделать! А? Крис?!

- Я не хочу тебя, - рыкнул Крис, косясь на бесстыдно развалившуюся перед ним женщину. Почему-то ее растерзанный, неприбранный вид подействовал на него успокаивающе, и он остыл, мгновенно стихнув. - Я не хочу тебя ударить, Олив. Прекрати этот балаган. Ты омерзительна. Ты правда дура, - он оглядел женщину с презрением, - если думаешь, что тебе все сойдет с рук за твои кривляния.

Олив вмиг напряглась, ее глаза потемнели, как твердые изумруды.

- Ты пойдешь в «Орхидею», да? - звонко выкрикнула она, подскочив на месте и стыдливо запахивая разбухшее от алкоголя и обильной жирной жратвы тело в мех. - Пойдешь?! Искать женщину?!

- Да, - небрежно ответил Крис, оправляя растрепанные волосы. - Пойду. А ты все еще ревнуешь? Зря.

***

Тысяча - это чертовски много, если на эту сумму не рассчитываешь даже в смелых мечтах. Этого хватит и на оплату квартиры, и на еду, и на новое платье, которое Тори присматривала.

Но тысяча - это чертовски, это ничтожно мало, если горячая, как ожог, как свежая рана обида велят собраться и идти вслед за Крисом Брауном в порочнейшее и дорогое заведение.

Оливия выскочила вслед за ним, что-то вопя нетрезвым голосом, а Тори, буквально рухнув на пол, разрыдалась, размазывая слезы по разукрашенному лицу. Черт, как больно! Она, Тори, юная и красивая - так говорил режиссер, уговаривая ее надеть этот чертов тесный корсет, - в глазах Криса Брауна стоила меньше, чем спившаяся Оливия?! Он говорил о ней с таким пренебрежением, словно она была пылью под ногами, никем и ничем?!

- Да чтоб тебе провалиться!

Тори со злостью подопнула кресло, оставленное посередине съемочной площадки, то самое, на котором сидел он, удерживая в руках ее трепещущее тело. Нет серьезно?! Он что там себе возомнил, что он кто - король, принц крови, кто!?

- Да я закончила университет, - шипела Тори зло, чувствуя, как слезы едва ли не испаряются с ее пылающих от стыда и ярости щек. - Я!..

Впрочем, она тут же понимала, что виновата сама. Вместо того, чтобы стать уважаемым человеком, профессионалом в своем деле, она сама выбрала этот путь - таскаться за своим кумиром в его команде, среди обслуживающего персонала.

Уборщицей.

Внезапно ей очень захотелось, чтоб он увидел ее иной - уверенной в себе девушкой, ровней ему, а не зашуганным чмом с метелкой. Красивой, стильной и ухоженной - а не Золушкой, наивно и бестолково ждущей своего принца. Черт, всего тысяча! Стирая с щек потекшую тушь, Тори со злостью размышляла, что на Крисе трусы стоят дороже, чем сумма, обозначенная в чеке, зажатом в ее руке. И все же, все же…

«Позаимствуем на этот бал тыкву у крестной-костюмера! - с яростным отчаянием подумала Тори, направляясь в святая святых съемочной студии. - Сегодня Крис Браун будет мои! Чего бы мне это не стоило»!

Найти Криса Брауна среди маскированных посетителей ночного клуба было задачей непростой, но только не для Тори. Она знала каждое его движение, каждый его жест, поворот головы. На входе всем давали маски, обязательную вещь - в «Орхидее» сегодня была ночь откровений, а в такие ночи лица лучше прятать. Да и вообще, заведение имело весьма скандальную славу; знаменитости тайком посещали это место, чтобы скинуть гладкие респектабельные личины и выпустить на волю своих демонов. Вот и Крис тоже…