***

Крис выбирает какой-то отель, из тех, что сдаются на час, на два для пар, что вырвали из своего графика хотя бы пару часов, чтобы побыть вдвоем. Номер для новобрачных, как поняла Тори, недорогой, небольшой, но Крис и не старался поразить ее воображение своим богатством. Ему нужно было найти уголок потемнее и утащить ее туда, чтобы было где зализать свои раны.

Администратор за стойкой, принимая от Криса деньги, мельком осмотрела Тори и поморщилась завистливо. На ее приторно-вежливом лице проскользнуло выражение раздражения оттого, что Тори - такая молоденькая, посредственная, - умудрилась отхватить себе такого солидного и богатого мужчину. В искусно подкрашенных глазах девушки-администратора читалась горячая готовность заменить Тори, самой стать любовницей Криса - лишь бы только он вытащил ее из этого крохотного отеля, из серой жизни, полной экономии, неоплаченных счетов и ничтожных мелких радостей в большую жизнь, где все дорого, красиво и иллюзорно. Хм, милая. Интересно, а отважилась бы ты стать любовницей Криса, если б знала, какую цену пришлось бы заплатить за те деньги, что дал бы ей Крис?

Но Крису не нужна любовь на продажу. Это Тори тоже читает в его глазах. Крис удивительно тонко все чувствует, и смотрит выразительно, так, что Тори готова поклясться, что он говорит: «Видишь? Найти женщину не трудно. Но я хочу откровенности и честности».

В номере шампанское в ведерке со льдом, но Крис попросил принести горячего сладкого чаю. Заботливо помог Тори снять легкую куртку, сам повесил одежду, провел Тори в комнату и усадил в кресло.

В его действиях, в размеренности движений, в его заботе и внимании не было неуверенности и слабости, какую выказываю мужчины, когда чувствуют себя виноватыми. Крис подал Тори чай, медленно опустился в кресло напротив нее.

Ее мечта, ее любовь, ее Бог, ее недосягаемый кумир сидел на расстоянии вытянутой руки. Его можно было коснуться, можно было прижаться губами к его губам, можно было позабыть обо всем и просто упасть в его объятья и попросить его, здесь и сейчас, подарить ей ночь любви - такую, о какой она грезила раньше, и это осуществилось бы, но…

- Я пугаю тебя, Тори? - произнес он, внимательно рассматривая девушку, сцепив пальцы рук, чтобы ничем, пусть даже нервными движениями пальцев, не выдать своего волнения.

- Я сама себя пугаю, - тихо ответила она, грея ладони о чашку. - То, что произошло с Дэннисом… не думала, что так среагирую, я не поняла, как это вообще произошло… Я не понимаю себя, не понимаю тебя. Крис… если уж мы собрались поговорить по душам… ответь мне честно: что тебе нужно от меня?

Тори пригубила чашку с чаем и впервые за все время осмелилась глянуть на Криса прямо. Перехватив его взгляд, она почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног, сердце начинает колотиться вдвое чаще, и руку дрожат - чашка несколько раз звякнула о блюдце, и Тори поспешила отставить ее прочь, чтобы не давать Крису лишнего повода думать о ней как о жертве, как о безоговорочно принадлежащей ему… Но она опоздала. Он уже так думал.

Крис не колебался ни минуты, он даже не задумывался над вопросом Тори, словно ждал, и ответ жег его.

- Любви, - ответил он просто. - Того, что я увидел в тебе тогда, в клубе. Я поверил тебе, Тори. Я поверил твоему взгляду вообще впервые в жизни, и я не позволю тебе сказать, что это было неправдой. Не позволю.

В голосе его прозвучал металл, упрямое, несгибаемое выражение, и от силы его голоса Тори ощутила, как ослабевает, теряет всякую волю к сопротивлению. Как Крис оказался рядом с ней - не понятно, да только Тори обнаружила, что стоит на дрожащих ногах, испуганная, стиснутая его огромными ладонями, а он теплыми и влажными осторожными губами касается ее шеи, на которой остался след от укуса Диониса.