Каслфорд указал на беседку.

– Возможно, вам следует сесть, миссис Джойс, чтобы привыкнуть к этому открытию.

Она вошла в беседку, села с таким видом, словно ей в спину вставлен железный штырь, и красивыми пальцами обеих рук вцепилась в скамейку, глядя в землю. Каслфорд видел, что она изо всех сил пытается успокоиться, но пока у нее ничего не получалось. Он уже буквально слышал раскаты грома.

Сам он остался стоять у входа в беседку, там, где над головой трепетали листья. Ветер гнал с запада грозовые тучи, под стать ее настроению.

– Вы рассчитывали, что Бексбридж оставит эту землю вам? – спросил Каслфорд, когда напряжение слегка покинуло ее.

Она вскинула на него испепеляющий взгляд.

– Он это обещал?

Она поколебалась, снова уставилась в землю и едва заметно покачала головой.

Внезапно Каслфорд вспомнил, где он ее видел. Много лет назад, на приеме в саду в лондонском доме Бексбриджа. Это случилось еще до того, как он порвал все отношения с Латамом. Во время приема дочери Бексбриджа от второй жены вышли на террасу вместе со своей гувернанткой.

Он посмотрел в беседку и увидел словно воочию, как миссис Джойс смеется с этими девочками. Тогда она была не такой ледышкой, да и сама почти девочка.

Значит, она работала у Бексбриджа, а теперь живет в его владениях за ничтожную плату. Тот самый арендатор, в ком тот «искренне заинтересован», но кого не хотел упоминать в своем завещании и о ком не должны были знать остальные образцы совершенства, свешивающиеся с ветви его фамильного древа.

А она надеялась, что он завещает эту собственность ей. И если зрение его не обманывает, эти краски в ее лице вызваны не столько гневом, сколько замешательством.

Так-так… «Бексбридж, а ведь ты невыносимая лицемерная скотина».

– Если это облегчит ваше расстройство…

– Нет никакого расстройства, ваша светлость. Я просто удивлена.

– Возможно, я сумею смягчить ваше крайнее удивление, объяснив, что герцог четко выразил свою волю, написав, что вы можете остаться здесь на прежних условиях столько, сколько пожелаете.

Ну, хоть что-то. Конечно, не то, чего она ожидала, не то, на что намекал старый герцог, но по крайней мере новому Бексбриджу эти владения не достанутся.

Подсчет благословений, однако, помог мало. Она все еще боролась с почти неудержимым желанием кого-нибудь ударить. Например, Каслфорда. Он не просто принес ей печальное известие, он еще откровенно наслаждается ее крайним удивлением. Несмотря на его якобы заботу, он наблюдал за ней так, как толпа наблюдает за пожаром.

Дафна уже успокоилась настолько, чтобы его последние слова улеглись в голове.

– Вы сказали, герцог выразил желание, чтобы все оставалось как есть. Вы намерены исполнить его волю?

Каслфорд подумал над вопросом.

– Я еще не решил.

– Вам будет немного пользы от этого клочка земли, с вашими-то владениями.

– Ну, никогда не угадаешь.

Он ее что, дразнит? Он хочет довести ее до еще более крайнего удивления?

– Если вам жаль терять доходы, я могла бы платить более высокую ренту. Но при этом хочу заключить надлежащий договор аренды.

– Миссис Джойс, я не пытаюсь торговаться с вами, откладывая решение вопроса. Я ничего не решил лишь потому, что у меня имеется собственный способ принимать решения, и он меня никогда не подводит. Все эти скучные дела я приберегаю для одного дня недели, а сегодня не тот день.

– И вы хотите оставить меня в подвешенном состоянии только потому, что сегодня не вторник?

Каслфорд сделал несколько шагов к скамейке и сел рядом с ней, устроившись со всеми удобствами: опять прислонился к стенке беседки, вытянул ноги и скрестил на груди руки. Ей пришлось повернуться, чтобы видеть его лицо.