И не пора ли поближе познакомиться с новым клиентом – «Денби констракшн»?

Уайетт Фостер был копом и по совместительству столяром. Или столяром – и по совместительству копом. Он и сам не знал. Во время постоянных бюджетных кризисов в северном Нью-Гэмпшире за охрану правопорядка платили так, что для большинства полицейских вторая работа стала необходимостью. Кто-то шел в спортивные судьи, кто-то по выходным заправлял барной стойкой, а он столярничал.

В то ноябрьское субботнее утро стояла солнечная морозная погода. Уайетт разглядывал старые сосновые доски, которые когда-то были соседским сараем, и думал, что бы из них сделать: простые книжные полки или кухонный стол со скамейками? А может, буфет? За них давали неплохие деньги. Да, вот на буфет и пустить дерево, решил он и уже потянулся за первой доской, когда загудел пейджер.

Уайетту было слегка за сорок, и его коротко остриженные каштановые волосы пестрели сединой. В окружном управлении шерифа он служил последние двадцать лет. Сначала в качестве помощника, потом детектива, а теперь – сержанта, руководящего следственным отделом. Лучшим в должности сержанта был график: с понедельника по пятницу, с восьми до четырех. Хоть какой-то порядок на работе, где никогда не знаешь, чего ждать.

Разумеется, как и все окружные полицейские, он пару раз в неделю выходил на ночное дежурство. Даже в нью-гэмпширской глухомани было с чем разбираться: наркотики, пьянство, бытовое насилие, растрата. В последнее время, к сожалению, участились убийства. Одного зарубили топором. Другой свел счеты с начальством, прихватив на фабрику арбалет. Еще несколько смертей было по вине водителей, в том числе одной восьмидесятилетней старушки, которая клялась, что нечаянно переехала своего восьмидесятипятилетнего мужа. Все три раза. Выяснилось, что он изменял ей с семидесятилетней соседкой. «Флюха», – заявила жена, забывшая вставить зубы перед «нечаянным» убийством.

В общем, скучать не приходилось, и Уайетт был доволен. Спокойный по натуре, он любил головоломки и справедливость. Вдобавок ему нравилось работать с людьми: допрашивать, арестовывать. Люди не переставали удивлять. Он с радостью шел на службу и с радостью возвращался домой – мастерить буфеты, комоды и шкафы. Каждое занятие было интересным по-своему и давало ощутимые результаты.

Сейчас Уайетт проверил пейджер, с легким вздохом засунул его обратно и взял мобильный. Пропавшая семья. Чудо-куртка со вшитым GPS-маяком. Сигнал, зарегистрированный в шестидесяти километрах к югу. Местность ему была знакома: сплошные леса, и ни души.

Уайетт кое-что уточнил по телефону и набросал план дальнейших действий.

Буфет отменяется. Нужно собирать группу и отправляться на охоту.

В первый рабочий день Уайетта шериф обрисовал ему их «владения». Грубо говоря, Нью-Гэмпшир делился на две части: та, что к югу от Конкорда, и та, что к северу от него. Южный Нью-Гэмпшир служил пригородом Бостона. Он был облеплен домами в стиле «ранчо», выстроенными в пятидесятые годы, где обретался рабочий класс, и махинами особняков, возведенных в девяностые бостонской элитой. В небольшом, но густонаселенном районе полиция работала не покладая рук. Подкрепление там всегда было в паре минут езды, и каждое отделение могло похвастаться своими собственными, причем новейшими, криминалистическими средствами.

Северный Нью-Гэмпшир разительно отличался. Оставшаяся треть населения штата здесь была разбросана на оставшихся двух третях земли. Деревеньки вообще обходились без своей полиции, а населенные пункты побольше со всеми окрестными лесами и береговыми линиями могли охраняться всего одним патрульным. Подкрепления дожидались добрых полчаса, если не час. И не дай бог, если дело требовало сложной экспертизы. Приходилось заимствовать инструментарий у соседнего отделения, а то и у нескольких.